nah, fuck it
как Томас Фридман в своем «плоском мире», я хожу и задаю людям один вопрос: «Где вы были, когда в 1999-м узнали, что бомбардируют Белград?»
когда на втором курсе я пришла к научному руководителю по курсовой работе, который остался со мной до диплома, я хотела писать по арабо-израильскому конфликту. Израиль казался мне близким и почти родным, руки еще были теплыми от камней древнего Акко и бахайских садов Хайфы; научный руководитель сказал мне, что эта тема слишком избита, и тогда я, не думая ни секунды, выпалила:
-А давайте Косово.
Давайте, ответил он мне. Это интересно. Про Косово все забыли, а вот вы напомните.
И тогда я еще не знала, к чему в итоге все это меня приведет. Привело к двум работам по этой теме и диплому по ней же - но это совсем не главное.
Если бы меня сейчас спросили, куда я хочу попасть больше всего на свете, а потом проверили лакмусовой бумажкой мою искренность и вручили билет на самолет, я бы ответила: Югославия. Туда, в 90-ые. В 1990-ый. 91-ый. 92-95-ые. 98-99-ые. Как в дневнике Тома Рэддла, призраком будущего пройтись по границе Сербской Краины, заглянуть в Вуковар, Сребреницу и Рачак, чтобы потом не найти слов вообще когда-нибудь заговорить с Миром. С миром, который позволил всему этому произойти.
Я не могу понять, почему я в один момент так открылась всему этому и позволила себе не просто научный интерес - человеческую привязанность, искренность, тягу; я не знаю, почему Югославия, Сербия, Балканы стали так близки и важны мне, почему я так жалею, что в июне 1999-го года мне было всего лишь четыре с половиной года - одновременно жалею и нет, потому что мне было бы очень страшно осознавать это в моем сегодняшнем возрасте.
Я очень хочу в Белград. Очень хочу побывать в Митровице и встретиться с этими людьми. Я очень хотела бы, чтобы с ними никогда этого не произошло, ведь они ни в чем не виноваты.
Я, наверное, расплачусь на защите, и мне все равно, что обо мне подумают.
Я не хочу, чтобы люди забыли о том, что тогда произошло - и хотя бы так, как могу, буду напоминать об этом и дальше. Работами, исследованиями. Хоть чем-нибудь. Вряд ли когда-либо ощущение беспомощности было настолько болезненно, как сейчас.
Где вы были, когда в 1999-м узнали, что бомбардируют Белград?
когда на втором курсе я пришла к научному руководителю по курсовой работе, который остался со мной до диплома, я хотела писать по арабо-израильскому конфликту. Израиль казался мне близким и почти родным, руки еще были теплыми от камней древнего Акко и бахайских садов Хайфы; научный руководитель сказал мне, что эта тема слишком избита, и тогда я, не думая ни секунды, выпалила:
-А давайте Косово.
Давайте, ответил он мне. Это интересно. Про Косово все забыли, а вот вы напомните.
И тогда я еще не знала, к чему в итоге все это меня приведет. Привело к двум работам по этой теме и диплому по ней же - но это совсем не главное.
Если бы меня сейчас спросили, куда я хочу попасть больше всего на свете, а потом проверили лакмусовой бумажкой мою искренность и вручили билет на самолет, я бы ответила: Югославия. Туда, в 90-ые. В 1990-ый. 91-ый. 92-95-ые. 98-99-ые. Как в дневнике Тома Рэддла, призраком будущего пройтись по границе Сербской Краины, заглянуть в Вуковар, Сребреницу и Рачак, чтобы потом не найти слов вообще когда-нибудь заговорить с Миром. С миром, который позволил всему этому произойти.
Я не могу понять, почему я в один момент так открылась всему этому и позволила себе не просто научный интерес - человеческую привязанность, искренность, тягу; я не знаю, почему Югославия, Сербия, Балканы стали так близки и важны мне, почему я так жалею, что в июне 1999-го года мне было всего лишь четыре с половиной года - одновременно жалею и нет, потому что мне было бы очень страшно осознавать это в моем сегодняшнем возрасте.
Я очень хочу в Белград. Очень хочу побывать в Митровице и встретиться с этими людьми. Я очень хотела бы, чтобы с ними никогда этого не произошло, ведь они ни в чем не виноваты.
Я, наверное, расплачусь на защите, и мне все равно, что обо мне подумают.
Я не хочу, чтобы люди забыли о том, что тогда произошло - и хотя бы так, как могу, буду напоминать об этом и дальше. Работами, исследованиями. Хоть чем-нибудь. Вряд ли когда-либо ощущение беспомощности было настолько болезненно, как сейчас.
Где вы были, когда в 1999-м узнали, что бомбардируют Белград?