nah, fuck it
-Мы вступили в некоторое говно, - тихо сказала Лена на третьем собрании в отделе зарубежных связей администрации Волгограда, и я во второй раз запихнула в сумку тетрадку с французским, где писала адреса гостиниц.
Нас было около двадцати, четверо из - Отряд Единорогов, двое - отвратная сопливая парочка и еще двое - мы.
Ну я входила по совместительству еще и в Отряд Единорогов.
Мы сопровождали делегации из других городов, усердно строили из себя международных отношенцев (мы шли к этому два года! два года, карл!), были на ногах с пяти утра до почти полуночи и каждый имели программу, расписанную поминутно на три листка формата а4.
Мы выжили. А я еще и победила последний концерт и салют, едва не заработав себе простуду или чего похуже (хотя пока не знаю, не прошло достаточно времени, чтобы слечь).
Вкратце - за делегацией приходилось носиться как сраный ёжик, чтобы не потерять никого из виду, терпеть все эти экскурсии, концерты и поездки, всего раз в день жрать в отеле (и капризничать, а потом страдать до вечера и выслушивать нотации виктора) неподалеку от объекта, выдержать прием губернатора в хилтоне, стоя на вэлкоме в неустойчивых шпилечках (периодически отплясывая в баре с Отрядом Единорогов, а потом расплачиваясь за капризы на обеде дичайшими приступами боли, вследствие чего виктор носился по хилтону и искал мне таблетки и воду, мишн дан, я торчу ему уже второе "будешь ухаживать за мной, когда я захвораю").
Второй день знаменовался тем, что первую половину дня меня оставили на дежурстве в гостинице вместе с виктором и юлей (и этой ебаной парочкой), но, на самом деле, шэйм он ми тут возмущаться, потому что мы вели себя хуже этой парочки, которая действительно встречается.
Любой зашедший в холл мог увидеть примерно такую картину - двое сидят на диванчике, трое шляются по коридорам, одна торчит в планшетике на притащенном стуле, а мы сидим примерно в той позе, в которой и следует учить французский как язык любви (и дипломатии) - я закинула ноги на его колени, а он как генератор гениальных идей (олл дэй олл найт) устроил учебник между моих бедер, как в подставке, и писал в тетрадке на моей ляхе. Учили французские числительные.
Не выучили - у меня постоянно задиралась блузка.
Когда кто-то заходил в холл - не реагировали.
Всякий раз, когда нас утаскивали на разные объекты, мы вели себя как сиамские близнецы - тут же начинались оры вкантактике и постоянные звонки; ни секунды без шуток на тему расизма, ненависти, секса и сан-саныча (наш босс из администрации, по совместительству любимый препод), и во второй день его отпустили в пять, но он был со мной до семи (нужно было успокоить, накормить, выгулять спокойно и погреть, с чем он справился на ура, потому что мы банальны, и у меня холодные руки, а еще я обожаю подолгу с ним обниматься).
Потом был трехчасовой ад с босыми промокшими ногами, тонкой кожанкой и дождем (вечерний концерт и салют), и когда я бежала на забитый трамвай, первым делом я позвонила не отцу, а ему (разбудила, конечно, но он привык к моей наглости), а запищала Я БЛЯТЬ ПОБЕДИЛА
перед обедом внезапно начал упрекать меня в неженственности по отношению к нему. когда я спрашиваю, что его не устраивает, отвечает, что ему все нравится.
со своими ролями справляемся на ура.
с финалом первой практики и очередным "мы вступили в некоторое говно"
♡
Нас было около двадцати, четверо из - Отряд Единорогов, двое - отвратная сопливая парочка и еще двое - мы.
Ну я входила по совместительству еще и в Отряд Единорогов.
Мы сопровождали делегации из других городов, усердно строили из себя международных отношенцев (мы шли к этому два года! два года, карл!), были на ногах с пяти утра до почти полуночи и каждый имели программу, расписанную поминутно на три листка формата а4.
Мы выжили. А я еще и победила последний концерт и салют, едва не заработав себе простуду или чего похуже (хотя пока не знаю, не прошло достаточно времени, чтобы слечь).
Вкратце - за делегацией приходилось носиться как сраный ёжик, чтобы не потерять никого из виду, терпеть все эти экскурсии, концерты и поездки, всего раз в день жрать в отеле (и капризничать, а потом страдать до вечера и выслушивать нотации виктора) неподалеку от объекта, выдержать прием губернатора в хилтоне, стоя на вэлкоме в неустойчивых шпилечках (периодически отплясывая в баре с Отрядом Единорогов, а потом расплачиваясь за капризы на обеде дичайшими приступами боли, вследствие чего виктор носился по хилтону и искал мне таблетки и воду, мишн дан, я торчу ему уже второе "будешь ухаживать за мной, когда я захвораю").
Второй день знаменовался тем, что первую половину дня меня оставили на дежурстве в гостинице вместе с виктором и юлей (и этой ебаной парочкой), но, на самом деле, шэйм он ми тут возмущаться, потому что мы вели себя хуже этой парочки, которая действительно встречается.
Любой зашедший в холл мог увидеть примерно такую картину - двое сидят на диванчике, трое шляются по коридорам, одна торчит в планшетике на притащенном стуле, а мы сидим примерно в той позе, в которой и следует учить французский как язык любви (и дипломатии) - я закинула ноги на его колени, а он как генератор гениальных идей (олл дэй олл найт) устроил учебник между моих бедер, как в подставке, и писал в тетрадке на моей ляхе. Учили французские числительные.
Не выучили - у меня постоянно задиралась блузка.
Когда кто-то заходил в холл - не реагировали.
Всякий раз, когда нас утаскивали на разные объекты, мы вели себя как сиамские близнецы - тут же начинались оры вкантактике и постоянные звонки; ни секунды без шуток на тему расизма, ненависти, секса и сан-саныча (наш босс из администрации, по совместительству любимый препод), и во второй день его отпустили в пять, но он был со мной до семи (нужно было успокоить, накормить, выгулять спокойно и погреть, с чем он справился на ура, потому что мы банальны, и у меня холодные руки, а еще я обожаю подолгу с ним обниматься).
Потом был трехчасовой ад с босыми промокшими ногами, тонкой кожанкой и дождем (вечерний концерт и салют), и когда я бежала на забитый трамвай, первым делом я позвонила не отцу, а ему (разбудила, конечно, но он привык к моей наглости), а запищала Я БЛЯТЬ ПОБЕДИЛА
перед обедом внезапно начал упрекать меня в неженственности по отношению к нему. когда я спрашиваю, что его не устраивает, отвечает, что ему все нравится.
со своими ролями справляемся на ура.
с финалом первой практики и очередным "мы вступили в некоторое говно"
♡