nah, fuck it
Название: Разнарядка .sp
Фэндом: EXO-K|M + !mention other
Пейринг: Крис/Сухо (Чунмён), Чханёль/Пэкхён, Кай, Лухань, Лэй, Сехун + остальные участники + участники других k-pop групп !mention
Жанр: фэнтэзи, мистика, слэш, ангст, повседневность, драма, психология, философия
Рейтинг: PG-13
Статус: в процессе написания, написано 4 части, 27 страниц
От автора: пляшем, хуле
.parts 1, 2
3. Like a fairytale
Йоханнесбург, Южная Африка.
У этого парня — чересчур самоуверенная, многослойная улыбка, ничего не выражающий, наглый взгляд и бесконечная фантазия, читающаяся по изгибу губ и вечному прищуру. И охряная ленточка на шее.
И зовут его — Ким Химчхан. А ещё он — Координатор Отдела Разрушенных судеб и мечтаний.
В Йоханнесбурге как всегда солнечно, довольно ветренно, но удивительно тепло; как всегда цветут совершенно незнакомые, яркие цветы, и Лухань бесцеремонно перегибается через ближайшую ограду, срывая сразу несколько желто-красных и беспорядочно пытаясь засунуть то в несуществующую петлицу, то в волосы, то в задний карман джинсов Кая. Тот округляет глаза.
Пацан, ты вообще кто? Точно смертельный, а?
-Оставь цветы, - говорит Координатор Разрушенных судеб вкрадчивым и отчасти хрипловатым голосом. - На них разнарядки не поступало, насколько я помню из бесед Отдела Бедствий...
Лухань равнодушно поводит плечами и, не удостоив Химчхана ни единым взглядом, поворачивается к Чонину, поднимая вверх указательный палец и многозначительно усмехаясь.
-Урок номер два, - говорит он, кивая на Координатора. - Некоторые Координаторы настолько любят свои обязанности, что даже при такой должности все равно выходят в Верхний мир на выполнение разнарядок — и, товарищ, я совершенно не советую тебе нарываться на них, пока не изучишь парочку специальных техник, позволяющих посылать всех на три веселых буквы. Кроме Отдела Судеб, сюда любят наведываться ещё Координаторы Раздора и Пороков... Это, кстати, на тему взаимоотношений между отделами.
Химчхан на них, кажется, уже давно не обращает ровно никакого внимания, и только сидит на перилах какого-то здания, изредка посматривая наверх в окна, и пишет что-то перьевой ручкой на листе бумаге, закрепленном в твердой одноцветной папке.
-Между отделами есть взаимоотношения? - Спрашивает Кай рассеянно, наблюдая за гипнотическими движениями ручки. Лухань раздраженно кривит губы.
-Разумеется, потому что в любой системе, состоящей из элементов, так или иначе будут наблюдаться какие-либо взаимодействия, в противном же случае это и системой-то нельзя будет назвать. К примеру, Разрушенные судьбы очень дружат с Раздором и и верноподданнически пресмыкаются перед Страданиями, Болезни ни на шаг не отходят от Боли, Растленность мутит воду в стакане напару с Пороками, Иллюзии зачастую ходят за советом к Смерти... Знаешь, чувак, все ходят к Смерти — правда, разница в том, за чем ходят. За кнутом или за пряником.
Лухань забирается с ногами на перегородку, отделяющую тротуар от газона и цветов, и, спокойно удерживая равновесие, задумчиво смотрит на Химчхана.
-На самом деле, это — один из наглядных примеров того, как в совокупности работает Синдикат, - указав на Координатора Судеб. - Сейчас он пишет визуальный код того, по какому сценарию будет рушиться судьба человека — в этот код, как правило, вписано множество оговорок, подразумевающих вмешательства Разводных и Исполнителей других отделов. Скажем, сейчас где-нибудь у хозяина этого филиала в аварию попадет жена (Отдел Судеб и постарается), потом она будет долго лежать в коме (Боль и Страдания), затем — умрет (надеюсь, у меня в разнарядке этого не будет, ненавижу больницы), сын после смерти матери пойдет во все тяжкие (Растленность и Пороки — нет, ну я не могу, мы с Тамарой ходим парой), дочь подхватит СПИД (Болезни такие Болезни, славные ребята), а сам этот мужчина сойдет с ума в психиатрической больнице (тут уже кто-то из наших будет работать в паре с иллюзионистом). Такие дела — идеальное взаимодействие, несмотря на то, что отношения внутри Синдиката могут быть препаршивейшими. Урок усвоен?
Чонин нетерпеливо кивает: ему, конечно, все понятно, да и рассказывает Лухань довольно сносно и безо всяких канцеляризмов, но куда интереснее узнать непосредственно свою функцию во всей этой вселенской интриге — хотя Каю великолепно ясно, что без знания всей системной подоплеки далеко ему не уплыть.
Химчхан заканчивает писать и, помахав им кончиком ручки, испаряется, сделав шаг в сторону. Лухань смотрит на точку исчезновения неподвижным взглядом.
-Что до ручки и письма, - его голос звучит глухо, словно эхо. - Это уже дело вкуса, какими техниками пользоваться на исполнении. Визуальный код — хорошая штука и для смертников, особенно в период обучения.
Финикс, штат Аризона, США.
В клубе — душно, дымно и раскаленно; Кай с непривычки сильно закашливается, сгибаясь едва ли не пополам, и пропускает момент, когда Лухань кивает ему на пару человек в красивых, золотистых лентах. Чонин озадаченно оглядывается, пока Лухань дружеским пинком не возвращает его к действительности.
Двое — повыше и пониже, темноволосый и практически бумажно-белый, на вид очень разные, но с одинаковыми, бесконечно нахальными и томными взглядами. Золотистые атласные ленты тускло проблескивают сквозь сигаретный дым.
-Это, - Лухань указывает на пару. - Парни из Отдела Растленности. Странно, что я не вижу здесь Пороков... Сансу, Йехянги — это просто, чтобы ты знал, если увидишь в Синдикате. Довольно известные системники.
Лухань наблюдает, как темноволосый — тот, что Сансу — спокойно проскальзывает на один из низких диванов, заводя разговор с одним из посетителей; бледный и светловолосый Йехянги — где-то около барной стойки, тоже за беседой с несколькими девушками. Кай изумленно смотрит на Луханя, молчаливо требуя объяснений.
Тот улыбается.
-Мы, конечно, людям не видны, но существуют техники, позволяющие этой мелочью пренебрегать. Вот, например, - кивок на Сансу, - Прямое воздействие, провокация — называй, как знаешь. Такими приемами любит пользоваться и Растленность, и Раздор, и Мелкие Гадости.
На часах — всего лишь около семи вечера. Лухань понимающе склоняет голову.
-Зуб Криса даю, что через несколько часов тут будут такие оргии, что даже Отделу Пороков и не снились. Но у нас нет времени...
Тель-Авив, Израиль.
Тяжелый, уверенный взгляд; полуулыбка в уголках губ, выбеленные волосы, прямая челка, практически скрывающая темные, глубокие глаза. Переливающаяся от оттенка к оттенку в разных уровнях освещения зеленая атласная лента.
Гибкий. Красивый.
-Да тебе везет сегодня на начальство, - хмыкает Лухань тихо, наклоняясь к уху Кая. - Координатор Отдела Раздора на задании — Тонун едва ли не больше Химчхана любит подниматься в Верхний мир... Собственно, насколько мне известно, половина разнарядок отдела — его работа. Исключительная фантазия на тему изощренности — слышал про яблоко раздора?
-Ага, - Чонин уже и не помнит, откуда ему известен этот земной миф.
-Его работа, - Усмешка. - А про Эльзас и Лотарингию? Маньчжурию? Курильские острова?
-О...
-Ну ты понял.
Кесон-Сити, Филлипины, о. Лусон.
Из-за бесконечно яркого, режущего глаза цвета кажется, будто ванная до краев наполнена кровью; на деле же — просто смешение воды с темной венозной, сочащейся из запястий бледной, уже теряющей сознания девушки. Классическая картина — опасная бритва, теплая вода, и можно даже не раздеваться.
Около бортика ванной, любовно вглядываясь в глубокие порезы, сидит парень в алой ленточке - Отдел Страданий, мгновенно определяет Кай, а Лухань одобрительно кивает, словно прочитав его мысли.
На кухонном столе в соседнем помещении, скрестив ноги, сидит до боли знакомая физиономия — рыжие кудрявые волосы, белозубый оскал, не менее белоснежная ленточка и холодные, до дрожи просто холодные, пальцы. Чханёль радостно встряхивает головой, едва заметив Разводных Смерти.
-О, пацаны, - спрыгивает со стола. - Вы по её душу? Я уже заебался тут сидеть — понимаю, конечно, что без меня такой феерично перманентной боли не выйдет, но я бы раз уже сдать её какому-нибудь смертнику — в моей-то разнарядочке уже можно ставить галочку. А?
-Сто, блядь, слов в полторы секунды, - Лухань морщится, отмахиваясь. - Мы вообще без разнарядки, и если тут ещё никого нет, значит, и быть не должно... Чханёль, ты как первый раз в первый класс.
Чханёль Луханя не слушает — с интересом разглядывает Кая.
-Так ты все-таки смертник, - тянет задумчиво, обходя со всех сторон, но не забывая время от времени кидать в сторону ванной многозначительные взгляды. - А Пэкхён говорил, что пятьдесят на пятьдесят... Интересно, правильно ли тебя распределили? А то быть тебе Тэилем, ололо.
-Тэилем?..
Чонин поднимает на ухмыльнувшегося Чханёля вопросительный, совсем чуть растерянный взгляд — Лухань единым, гибким движением вырастает перед Ёлем, бесцеремонно толкая его в грудь и заставляя сделать несколько шагов назад. Лухань зол.
Ухмылка становится только шире.
-Неприятная тема, правда? - В голосе Чханёля слышится явная издевка, а Лухань лишь закрывает глаза, глубоко вдыхая и напоминая себе, что Отдел Смерти не имеет права использовать собственную силу для личных разборок с «коллегами».
Единственный, кстати, не имеет.
-Тебе не кажется, - Лухань умеет быть вкрадчивым ничуть не меньше, чем небезызвестный Ким Химчхан. - Что твой номер — минимум сто сорок четвертый во всех системных вопросах? Просьба обратиться к более компетентному источнику...
Чханёля нехило кривит, когда он чувствует, что его ставят на место банальным иерархическим способом — материя в подсознании бурлит помимо воли, генерируя шары боли разных размеров; они принимают полуматериальную форму, но лопаются, так и не развившись, около невидимой грани, отделяющей Луханя от Чханёля — Разводному Отдела Смерти не нужно даже пальцами шевелить, чтобы создать довольно мощный защитный блок.
-На твоем месте я бы вернулся к работе, - говорит Лухань нейтральным, но далеко не дружелюбным тоном, и указывает в сторону ванной. - Кисопу там не скучно, нет? А то какие могут быть Страдания без Боли — это же нонсенс, не так ли?
Лухань разворачивается, бесцеремонно сжимая пальцы на запястье Кая, судорожно пытающегося вспомнить — Тэиль, Тэиль.
-У нас мало времени, - тихо повторяет Лу. - Скоро я должен буду сменить Мёнсу на исполнении — для первого раза после потери способности у него слишком тяжелая разнарядка.
Лухань делает шаг в сторону.
-А Смерть без Боли? - Спрашивает Чханёль в пустоту, где только что были Разводные Смерти.
Лухань, конечно, мог бы ответить, даже испарившись наполовину — другое дело, что он совершенно не видит в этом никакого практического смысла.
Сейдисфьордюр, Исландия.
А синдикатовцы, оказывается, и не мерзнут особо, если не используют технику снятия маски для того, чтобы быть видимыми людям, а уж снял завесу — будь добр, почувствуй себя человеком. Кай усмехается — мысли выходят сильно какие-то гротескные, непривычные и изломанные в самом основании.
-Странно, - Лухань задумчиво облизывает кончик указательного пальца. - Я чувствую, что здесь должен быть кто-то из системников. Может, снова промахнулся временем — нет, это действительно нонсенс, когда с таким стажем работы я все ещё умудряюсь проваливаться во временные ментальные дыры. Ухён сглазил, стерва.
Лухань убирает руки в карманы и, нахохлившись, поворачивается в сторону проспекта, собираясь искать нужное место в этом типичном городе скандинавского типа, прохладном и сером, вечно ждущим и дожидающемся снега, такого же серебристого и холодного; то ли Швеция, то ли Норвегия, и Лухань снова мысленно обещает себе посыпать голову пеплом, когда внутренний территориальный датчик отчитывается, что, мол, Исландия.
Ну хоть частью света особо не промахнулся.
А Кай спокойно усаживается на бордюр и упирается локтями в колени, глядя снизу вверх.
-Постой, - мягко просит он, ощущая, что давление здесь бесполезно. - Расскажи мне про этого Тэиля?
Чонин вспоминает — Тэиль, Тэиль — красивого стройного мальчика с серебристо-голубыми, тщательно уложенными волосами и белоснежной ленточкой на шее. Отдел Боли.
Лухань останавливается и, не оборачиваясь и не вытаскивая рук из карманов, дергает правым плечом — ему совершенно не хочется вдаваться в подробности, объяснять и разжевывать; ему отчего-то именно сейчас вообще ничего не хочется, и роль сельского учителя начинает давить тяжелой плитой разрисованной трудовой книжки, до отказа забитой идеально исполненными смертельными разнарядками.
Лухань предпочел бы, чтобы о Тэиле Каю рассказал кто-нибудь другой. Например, Крис — тот при любом лишнем вопросе давно уже использовал бы свою физическую силу по назначению. Это он, Лухань, сопли жует — становится невыносимо противно от таких параллелей.
Он слегка поворачивает голову, цепляя взглядом Кая.
-Тебе совершенно не обязательно это знать.
Чонин хмурится и кривит пухлые, слегка покрасневшие от постоянных касаний языком губы.
-Да ну? - Неподражаемая насмешка в голосе, новичок быстро осваивается. - А тебе не кажется, что этот касается непосредственно меня, и я все равно это узнаю — другое дело, что, может, от того же Чханёля? Не думаю, что он откажется от лишней возможности выебать мозг занятными разговорчиками.
«Разговорчики, разнарядочки, милочки, галочки», - Луханя едва ли не выворачивает от осознания, как этот придурок из Отдела Боли способен феерически влиять на неподготовленных птенцов. Он с откровенной, неприкрытой злостью смотрит на Кая — того окатывает ледяной парализующей волной, но он выдерживает взгляд, только слегка прикрыв глаза.
-Хрен с тобой, - Лухань грациозно опускается на бордюр рядом с Чонином, предварительно смахнув с поверхности несуществующий песок. - Жил-был мальчик — ой, блять, кажется, я не о том, но — жил-был мальчик...
-Как ты уже успел узнать, любое существо — мы не люди, ну ты же понимаешь, хотя я привык нас так называть — проходит диагностику, которая выявляет, на что пригодны его ментальные или физические способности. Самый сильный диагностик Синдиката — Координатор Отдела Иллюзий, Лэй. Тут просто так совпало, что это Иллюзии — в разное время диагностики встречались в разных Отделах, да и сейчас встречаются, пусть и не такие сильные - Кевин, например, но Лэй — тот способен с точностью до процента увидеть, какие способности заложены в том или ином существе.
Лухань дышит на ладони, хотя совсем не холодно.
-Так вот некоторое время назад — не знаю, как уточнить, я не считаю все эти глупые месяцы и года — в Синдикат приходит красивый такой мальчик, уже тогда с этим дебильным цветом голос, ужасно какой-то радостный, наглый и... Самоуверенный? Не суть. Тэиль — Предназначенный, такой же, как и ты, у вас все по глазам видно, особенно — опытным системникам. Сказка тут, в общем-то, короткая — Тэиль, как и все, прошел диагностику, причем поначалу его тестировал Кевин, и я не помню точно, почему не было Лэя. Да только Кевин не увидел ничего — ткнул только пальцем, мол, куда-то в Высшие Отделы, но дальше дело не пошло.
Лухань отводит взгляд.
-Лэй продиагностировал его позже немного, - продолжает он тихо. - И диагностика показала, что пятьдесят на пятьдесят — Отдел Боли и Отдел Смерти. Ровно очень, а в таких случаях не остается ничего, как положиться на Координаторов выбранных отделов, вернее, на их чутье-интуицию-интриги. И ты, наверное, понимаешь, что будет, если распределение в итоге пройдет неверно — изначальная способность, вынужденная мимикрировать под неродственную среду, начнет буквально разъедать изнутри, не имея реального выхода... Это очень больно, хотя я читал о таком только в книгах.
-Координатором Отдела Боли и тогда уже являлся Пэкхён, да и Чунмён был уже в Координаторах, только совсем недавно. Отчасти поэтому его в тот момент совершенно не волновало, что будет происходить с новичками — у него своих проблем ещё долгое время после было по горло. И Чунмён, хотя, возможно, и чувствовал что-то — а он не мог не, потому что на моей памяти никто ещё не обладал таким ментальным потенциалом — не торгуясь, отдал Тэиля в Отдел Боли, едва Пэкхён об этом заявил. Никаких интриг, никаких скандалов, никакой борьбы.
-Распределили его неверно.
-Парень оказался чистейшим смертником — да только его материя отчего-то мимикрировала в половинчатую, едва к нему была применена техника диагностики. Смертник чистейший — сильный, ментальный, очень способный.
-В Отделе Боли. Представляешь?
-Его поломало. Да и не могло не поломать, когда настолько чистая сила вынуждена перестраиваться под качественно иные условия. В итоге — он слишком силен для Боли и слишком, слишком слаб для Смерти. И на исполнение разнарядок в своем Отделе он ходит один — после него нам не нужно даже убивать, потому что все уже давно сделано, и не хватает лишь финального аккорда — того аккорда, что есть разрушение и высвобождение пси-материи, того аккорда, который будет ломать его, Тэиля, сущность на протяжении всей его псевдожизни — потому что невозможно перейти из отдела в отдел.
-Парень внутри — кровавая каша из материй. Даже кости переломаны.
-И он не может сдержать своих способностей, не может не причинять боли — даже если сам того не хочет. Даже любимому человеку. Это — хуево. Очень.
-Особенно, когда этот человек есть.
***
Алис-Спрингс, Австралия.
-Хэд-шот! - Разносится вопль по всей улице, и темноволосый парень, феерически растрепанный и адски размахивающий руками, ржет на всю ивановскую, хватаясь за блондина, стоящего поблизости и старательно пытающегося не сгибаться пополам от смеха.
По всему проспекту, гоняясь за людьми, скачут кенгуру.
-Джейби, херачь вон того идиота в жвачку, я уже там жеванных накидал! - Вопит брюнет, и блондин торопливо оглядывается по сторонам, отыскивая требуемое — тут же минимум три человека вляпываются в жевательные резинки, тут и там внезапно обнаруживающиеся на асфальте, и матерятся отборно, пытаясь их отодрать.
-Там гвоздь торчит из проема между бордюрами, - шепчет Джейби брюнету. - Этот мудак как раз наклонился — ты или я?
-Йа!
Грузный мужчина, так и не поняв, что произошло, неаккуратно опускается на гвоздь — цензура не позволяет пропустить в печать то, что происходит дальше. Темноволосый воет от смеха и едва ли не катается по асфальту.
-Джейар-а как всегда гениален по части толстых задниц, - ехидно вставляет Лухань, глядя на всю эту содомию со стороны и предусмотрительно удерживая Кая за воротник ветровки. - Познакомься, Чонин — два идиота-воспитанника Координатора Отдела Мелких Гадостей, его душа и утешение, оплот надежд его... Короче, как увидишь вот таких засранцев — любых вообще, но в ярко-циановых лентах — делай ноги как можно быстрее, каким бы крутым работником какого бы крутого отдела ты ни был. И я сейчас не шучу.
Кай скептически смотрит на не замечающих их Джейара с Джейби и дергает плечом.
-Несерьезно как-то.
-Не зарекайся, - Лухань качает головой. - Они, конечно, просты, как пять копеек, но... Знаешь, как бывает — вся сила в простоте? Они цельные, как никто — им ничего не нужно, они ни о чем не думают и для них исключен вариант морального выбора; цельные, Кай, очень цельные. Нам такими никогда не быть.
Лухань смотрит с глубоко запрятанной, тщательно вытравленной тоской.
-Смерть так или иначе должна быть справедлива. Да, лишить жизни — но как лишить, каким способом, где прорвать жизненный экзоскелет? Мы — вечный выбор, они — целостность. И порой я не знаю, кто из нас реально сильнее — вот такой вот вконец упоротый придурок типа Джейара или, скажем, тот же самый я, который уже и не помнит, сколько десятилетий работает на Смерть. Или Чунмён с Ухёном: кто сильнее, если один — сильнейшее существо Синдиката с вечным моральным выбором, а второй — уступающий по силе любому работнику Высших Отделов Координатор какой-то хуйни, которая максимум на что способна — это гонять страусов и кенгуру по Антарктиде, но при этом — сама цельность?
Лухань закрывает глаза и стоит так пару секунд, будто восстанавливая равновесие — затем поднимает на Кая спокойный взгляд, искривляя уголки губ в призрачной улыбке.
-Пойдем, Чонин-а. Времени уже совсем нет, поэтому — the last lesson ever. Прости, ты ещё не знаешь? Последний урок. Звонок на перемену...
Иокогама, префектура Канагава, Япония.
-Наконец-то.
Кай смотрит на Луханя непонимающе.
-Попал, - поясняет тот, указывая куда-то в мерно растекающуюся по проспекту людскую толпу — в одном из её потоков, будучи обтекаемыми со всех сторон, находятся два неподвижных человека — один стоит, равнодушно вглядываясь в лица, проплывающие мимо, а второй — закрывает руками лицо, с силой прижимая ладони к глазам.
У обоих — черные атласные ленточки. Чонин понимает, что имел ввиду Лухань.
Не успевают они приблизиться, как тот, что закрывал лицо руками, начинает падать — второй бережно поддерживает его, обнимая за талию и помогая удержаться на ногах. Бледный, аристократически красивый — глаза разве что мутные, словно слепые, постоянно слезящиеся и безумно уставшие.
-Мёнсу, - Лухань еле размыкает губы, поэтому голос звучит глухо. - Вы не вытяните выполнить всю разнарядку, Ховон.
Второй — твердо стоящий на ногах, с уверенным, флегматичным взглядом — качает головой, поддерживая Мёнсу, который вряд ли осознает размытую в сотни радужных цветов реальность. Потеря изначальной способности с последующим возвращением и реабилитацией — Кай не знает, почему понимает это, но понимает настолько явно, как если бы учитель только что объяснил ему лично, почему дважды два обязательно четыре, а не двадцать два.
-Вытянем, - Ховон, равнодушно. - Осталась четверть, но Мёнсу сейчас...
Мимолетный взгляд на Чонина.
-... Не сможет быть наглядным пособием для того, как правильно работать Разводным Отдела Смерти.
Лухань резко вскидывает на Ховона странный, вспыхнувший взгляд — и неясно, что кроется в нем, таком же многослойном, как улыбка Координатора Разрушенных судеб, таком же глубоком, как цвет ленты на шее, и таком же ярком, как вкус яблока раздора.
-Это и не нужно, - позади, совсем позади, раздается чистый, низкий и на удивление холодный голос. - У меня для Луханя небольшое поручение от Координатора Смерти.
В нескольких метрах от них стоит Крис.
В его руках — небрежно сложенный пополам белый лист разнарядки, которую он с еле заметной, острой улыбкой протягивает Луханю.
4. Take it
Иокогама, префектура Канагава, Япония.
-Интересно, - Крис дожидается, пока Хоя уведет практически теряющего сознание Мёнсу, и прислоняется к фонарному столбу, скрещивая на груди руки. - Лухань опять красочно расписал нашу работу в стиле благородного средневекового рыцарства?..
Кай поднимает на Криса задумчивый взгляд, будто наспех оценивая - золотистые, явно крашеные не раз, но все ещё выглядящие мягкими волосы, яркие брови, слишком, пожалуй, пухлые губы; красивый профиль, насмешливо-презрительный взгляд. Одет просто — рубашка да брюки, и только на правой руке — плотная короткая перчатка.
-Не знаю, что ты подразумеваешь под понятием «рыцарство», но особо отвращения у меня не возникло, - Кай неопределенно пожимает плечами.
Крис усмехается.
-Самый сильный отдел Синдиката? Окей. Можно никого не бояться, кроме — сущий бред! - упоротых долбоящеров из Мелких Гадостей? Окей. Черные ленты — наше все? Окей. А про то, что мы в большей части — падальщики, Лухань тебе не говорил?
Лухань смотрит на Криса очень спокойно и отстраненно — замечает следы недавнего мощного ментального воздействия, практически насквозь пробитый экзоскелет и раздраженные точки боли; отворачивается, расправляя пальцами уголки бумаги с разнарядкой.
-Нервы ни к чему, Крис. Я ещё даже не приступал к объяснению механизма работы в парах.
-По большей части он, впрочем, прав.
Через один шаг в сторону они оказываются опять же в Иокогаме, но в одном из окраинных районов — больничная палата, одноместная и довольно аккуратная, скопление врачей в белых халатах, прямая линия кардиограммы.
-Позавчера доставили с сердечным приступом, - Лухань перескакивает с темы на тему, а где-то в углу палаты, незамеченный никем, кроме Разводного Смерти, делает шаг в сторону парень с серебристой лентой на шее. Отдел Болезней. - Я о том, что в более пятидесяти процентов случаев мы действительно оказываемся, грубо говоря, падальщиками, которые всего лишь завершают уже сделанную кем-то работу — как сейчас, к примеру. Здесь работали Болезни долгое время, а мы просто приходим и ставим точку.
Лухань, объясняя, даже не оборачивается на Криса, удобно устроившегося на подоконнике и скептически рассматривающего врачей, пытающихся вновь запустить ещё не мертвое, но находящееся на грани сердце; во взгляде ничего, кроме холода, презрения и насмешки знающего.
-Остальные пятьдесят процентов?.. - Кай наблюдает за линией кардиограммы.
-Остальные — наше собственное творчество, когда требуется лично соорудить несчастный случай, подтолкнуть к суицидальному исходу и все в таком же стиле. Сам понимаешь, что в большинстве своем приходится смиряться с ролью падальщиков.
Лухань рассеянно скручивает разнарядку в трубочку и смотрит сквозь неё на все разжигающуюся суету, когда Крис, мягко скользнув с подоконника, касается его плеча рукой:
-Пора, Лу.
-Первое: мы никогда не работаем по одиночке, и в паре всегда один — Разводной, второй — Исполнитель.
Короткий кивок на Криса.
-Разводной — это некая своеобразная инфраструктура, задача которой — полностью обеспечить условия для извлечения пси-материи (читай: материи души, жизни) из тела человека. Задача Исполнителя — собственно её извлечение физическим способом, обуздание и доставка Координатору на белом блюдечке с голубой каемочкой. Запомни, Кай: пси-материя — единственный вид материи, неподконтрольный Разводному. Этой штуки может касаться только Исполнитель, всем остальным — пишите поначалу завещание, а то у нас в Синдикате без нотариуса феодальные войны начинаются.
Лухань замолкает, обдумывая что-то; Крис морщится.
-Не каламбурь.
-Окей, - Лу кивает. - Ты, Кай — надеюсь, это уже ясно — Разводной, как и я, иначе я бы не возился тут с тобой, как нянька с новеньким в ясельной группе. Алгоритм твоих действий всегда един — просто в одних случаях перед ним ничего не требуется, как сейчас, а в других нужно проявить фантазию и сбацать какую-нибудь случайность вроде взрыва, воздействия на менталку с целью подтолкнуть к самоубийству, устроить масштабную аварию или ещё чего. Алгоритм — един.
Лухань подходит к постели пациента и останавливается напротив изголовья, соединяя ладони перед собой и проворачивая их так, что кончики пальцев одной руки направлены вниз, другой — вверх.
-Первое, что ты обязан сделать сугубо для удобства — остановить время, чтобы не мельтешили тут всякие и не пытались ничего предпринять. Для этой техники годится практически любая материя в смешении с тау или кси — по достижении определенного уровня тебе не понадобится даже останавливать время, но лучше, конечно, не рисковать.
Картинка — как из фильма, где на середине просмотра зритель нажал клавишу «stop».
-Следующее — уже непосредственно сама работа. Здесь все просто — ты рисуешь в пространстве остроконечную пентаграмму так, чтобы её центр приходился ровно на солнечное сплетение человека, и неважно, будет ли она помешаться на земле, на стене или вообще под углом к какой-нибудь поверхности, это непринципиально. Главное — центр на солнечном сплетении.
Пентаграмма Луханя — золотисто-огненного цвета.
-Это — основа клетки для заключенной в груди жертвы пси-материи и одновременно базис для разрушения человеческого экзоскелета. Видишь?
Лухань жестом подзывает к себе Кая и, когда тот останавливается прямо перед ним, расцепляет ладони и проводит ими перед каевскими глазами — волна обжигающего тепла, пульсация, взрыв света в кристалликах зрачка.
-Видишь?..
Кай послушно оборачивается, вновь оглядывая неподвижное тело человека — теперь его очерчивает яркий, градиентный голубой контур, разливающийся светом по всему телу, словно кокон; её, эту оболочку, пронизывают непрерывные сосуды и капилляры пульсирующих линий, ежесекундно сокращающихся.
-Это — экзоскелет человека, его главная защита, к которой без пятиконечной техники Разводному не прикоснуться. Ты накладываешь пентаграмму по нужному контуру и закладываешь в каждый из её углов определенную материю, которые в совокупности должны ослабить скелет настолько, что можно будет разрезать его, как скальпелем, и снять с тела.
Лухань вновь соединяет ладони в странном жесте.
-Основные материи заполнения пентаграммы для любого Разводного Смерти — омикрон, пи, ро, сигма и тау. Порядок заполнения — против часовой стрелки, начиная с угла, находящегося над солнечным сплетением.
Очертания пентаграммы принимают в себя разные оттенки от бледно-лимонного до насыщенно-огненного, подчиняясь воздействию Луханя.
-Эти материи — очень ценный материал, и в большинстве случаев Разводные стараются достигнуть того уровня менталки, когда пентаграмму можно обмануть, заменяя их на альфу, бету, гамму и дельту. Обмануть тау — вон ту, яркую — очень сложно, и практически никто не в состоянии этого сделать.
-Дальше — лишь дело времени. Когда ты чувствуешь, что пентаграмма ослабила экзоскелет настолько, что можно его коснуться — ты должен ощутить это подсознательно, если используешь непосредственно материи своего запаса — просто снимаешь этот голубой покров и сбрасываешь. Главное — не особо долго держать в руках, если не хочешь остаться инвалидов.
Лухань, не убирая пентаграммы, закрывает глаза, будто прислушиваясь к чему-то, происходящему глубоко внутри; протягивает руку и пальцами слегка надавливает на экзоскелет на запястье человека, уверенным движением вверх по руке разрезая его и снимая с тела, как полотно влажной ткани.
Лухань невесомо встряхивает кистью, сбрасывая яркое голубое свечение и давая Каю увидеть, как экзоскелет истаивает в воздухе, потеряв связь с пси-материей, исчезает по молекуле, растворяясь и оставляя после себя легкий запах озона.
-Забыл сказать, - Лу, буднично. - Перед тем, как касаться скелета, посмотри на него внимательно и интуитивно определи, в какой точке это нужно сделать, иначе двести двадцать вольт и вуаля, можно вносить имя в разнарядочку.
Кай замороженно кивает.
-Ну, собственно, дальше — дело уже Исполнителя.
-Я не буду сопровождать свои действия школьной лекцией для первоклашек.
-Уволь нас, Крис, от своих ораторских способностей.
Крис единым, монолитным движением оказывается около постели, протягивая раскрытую ладонь над грудью человека — с секунду медлит, а затем резким жестом пробивает грудную клетку навылет. Глухой звук разрываемой кожи и ломающихся ребер — из темного отверстия густо сочится яркая, светящаяся жидкость, похожая на расплавленный и неоформленный экзоскелет, уничтоженный Луханем.
-Физически тело остается нетронутым для людей, - пояснение Луханя тихое, незаметное и по делу.
Крис медленно, словно завораживая, вынимает руку из пробитой груди, постепенно и неспешно поднимая её выше — вслед за рисующими неясный воздушный узор пальцами поднимается и светящаяся жидкость, собирается по капле воедино под ладонью, формируясь в тугой пульсирующий шар, все больше сжимающийся до размеров в сантиметр в диаметре.
-Пси-материя.
Крис переворачивает руку ладонью вверх, и шарик следует за ней, покорно опускаясь на кожу и застывая, как лед, под задумчивым крисовским взглядом. Он перекатывает сферу в пальцах, наглядно показывая Каю — мол, так и так, но тебе, парень, лучше даже не пытаться этого делать. А затем небрежно, словно смятый трамвайный билет, опускает в карман и делает шаг назад, неотрывно наблюдая за дырой в груди человека.
Там — остатки пси-материи, и они поднимаются белесым, почти мертвым паром, складываясь в неясные, но очень знакомые очертания — секунда, и Чонин узнает в них птицу, большую болею птицу с мощными крыльями, молчаливую и, кажется, слепую. На месте глаз — непрозрачная белая поволока.
Птица обрушивается на Криса — и слышно, как перья, будто созданные из стали, с металлическим звуком рассекают воздух; тот спокойно делает шаг назад, давая Луханю возможность подобрать нужный ключ и выставить перед Исполнителем ментальный блок, и, извернувшись, хватает птицу за основание крыльев, отточенным движением вырывая их из спины.
-Так бывает, если жертва очень любила жизнь. Пси-материя продолжает жить даже после извлечения ядра.
Крылья в руках Криса плавятся, стекая мутными-бледными струйками по коже и не оставляя на ней никаких следов; стекают каплями и исчезают, так и не коснувшись поверхности пола. Исполнитель равнодушно отряхивает ладони друг об друга.
-Next, please.
-Разнарядка состоит обычно не более чем из сотен имен, и на каждую строку в среднем уходит не больше минуты в случае простого завершения чьей-то работы и не больше двух минут — в случае собственного свободного творчества на тему.
-Стой, дай угадаю — хочешь спросить про пару? Пары по своему усмотрению формирует Координатор, никто ни к кому не привязан, но есть устойчивые результативные образования вроде меня и Криса, например, Кису и Пёнхо, Мёнсу и Хои...
-Тебе бы училкой в младшие классы.
-Спасибо, Крис.
-Кстати, Кай — познакомься, это Крис.
-Потрясающе вовремя.
-Умолкни. Он, в сущности, один из лучших Исполнителей в нашем Отделе.
-Лучший.
-Тебе урок скромности?
Либерец, Чехия.
Лухань останавливается напротив какого-то красивого, явно средневековой эпохи храма, и с интересом смотрит куда-то вверх, запрокинув голову, сощурившись и сунув руки в карманы. Крис, стоя рядом, растирает запястье правой руки, морщась и натягивая перчатку повыше.
-Последний?
-Угу, - Лухань блаженно жмурится от удовольствия. - Вторая лавочка слева от входа в парк, синее пальто, зонт, спонтанное субарахноидальное кровоизлияние.
Кай встряхивает головой.
-Разрыв артериальной аневризмы?
Лухань с секунду смотрит на него с порядочным удивлением, после чего его губы трогает легкая, практически незаметная улыбка.
-Нечто вроде. Все, что не болезнь, а спонтанность — есть наше творчество, и вопрос лишь в том, у кого на что хватит фантазии и мастерства.
Чонин уверенно кивает и оглядывается назад — вторая лавочка слева от входа в парк, синее пальто, зонт, спонтанное субарахноидальное кровоизлияние.
Каю хватает нескольких секунд, чтобы оказаться около этого полного мужчины — в мозгу бьется лишь странная, неопределенная мысль, не имеющая никакой формы и лишь подталкивающая вперед; оно, это эфемерное образование, заставляет закрыть глаза и накрывает их уже знакомой волной обжигающего тепла и пульсации.
Быстрое переключение тумблера — яркий кокон экзоскелета вокруг человеческого тела. Присмотревшись, Кай замечает, что пронизывающие полотно сосуды в точности повторяют все вены, капилляры и артерии реального живого организма: знакомая крупная аорта, мерцающая светом практически белым и размытым, другие артерии — почти такие же, но более оформленные, вены — темнее и насыщеннее, капилляры еле уловимы, окутаны слабым фиолетово-лавандовым сиянием.
Чонину требуется всего лишь сотая доля секунды, чтобы определить, какая из линий — артериальная аневризма, и тысячная доля, чтобы, не задумываясь ни о чем, разорвать её прототип в экзоскелете кончиками пальцев.
Тонкий звон рвущейся струны, и по руке торопливо сбегает что-то неуловимое, обжигающе-горячее, паническое и испуганное. Чонин ощущает, как на плечо опускается тяжелая ладонь, резко тянущая назад и толкающая прочь — глаза у Луханя даже не злые, а скорее растерянные и изумленные.
Он одним движением стирает с предплечья Кая расплавленный экзоскелет и, обернувшись, в ускоренном темпе, не используя техники остановки времени, накладывает пентаграмму, заполняя её пятью материями и обманывая сигму дельтой — жесты скупые, отточенные миллионами тренировок, удивительно точные и профессиональные; в несколько подходов, зашипев, срывает поврежденный Каем экзоскелет и с отвращением отбрасывает его вон, встряхивая кистями рук.
На кончиках пальцев — заметные открытые ожоги.
Крису не приходится даже наносить удара — грудная клетка вялая и размягченная, и поэтому он просто опускает в неё пальцы, разрывая одежду и вытягивая тонкую, тянущуюся, как карамель, пси-материю.
Ещё одна застывшая микро-сфера, но материя не оставляет после себя призрачной птицы, и Крис отворачивается, сбрасывая шарик в карман. Мелодичный звон — там их уже немало.
-Пойдем, разнарядка выполнена.
-Переход в мир Синдиката, как и перемещение в пространстве, осуществляет Разводной, - голос у Луханя глухой и усталый, и он изредка болезненно кривит губы. - Исполнители не владеют этот техникой, и мне сейчас вообще не в кайф таскать вас обоих — поэтому, Кай, слушай совет. Хочешь отомстить своему Исполнителю — забудь его в Верхнем мире.
-Не паясничай.
-Нужно всего лишь мысленно вычертить октограмму и под завязку наполнить её призывной материей Синдиката — мю. И да, Крис — иди-ка ты на хер.
***
-О, уже вернулись? Ну, дерьма вам на лопате, шустрые вы, как вода в унитазе, ей-богу.
На первом уровне их встречает Чханёль — растрепанный, светящийся и ужасно, просто ужасно довольный. Крис молча отодвигает его, позволяя Луханю пройти, и идет следом, предоставляя Каю выкручиваться, как умеет.
Чханёлю, впрочем, параллельны все эти попытки.
-А у нас тут бумшакалака, - говорит от радостно, встряхивая наполовину выпрямленными кудрями и следуя за троицей. - Тэиль чуть не прикончил кого-то из Отдела Мелких Гадостей. Чуть не прикончил — как всегда, короче.
Акцент на слово «чуть». Крис пожимает плечами — видимо, не в первый раз — а Кай вздрагивает, оборачиваясь к Ёлю.
-Ну какой-то умник догадался за обедом подложить ему кнопку на стул, нехреновую такую, размером с большую монету — кретин, говорил же, надо что-то вроде канцелярских или вообще тупо серной кислоты налить! - ну и Тэиль, собственно, как всегда все заметил. И было очень плохо — причем всем, пока не появился Пэкхён и не унял нашего мальчика. Ухёну, кстати, досталось не меньше — это на тему того, что Координаторы тоже умеют красиво попадать в задницу.
Чханёль болтает без умолку, а Крис морщится, словно разом сунул в рот лимон и сейчас методично его пережевывает; первым не выдерживает Лухань — оборачивается и, пряча обожженные руки в карманах, смотрит на Чханёля пустым, ничего не выражающим взглядом.
-Чханёль?
-А? - Все ещё радостно и как-то торжествующе.
-Иди нахуй, пожалуйста.
Чонина вновь посещает уже забытое после выполнения разнарядки ощущение — он буквально видит, как Чханёль возможно даже непроизвольно генерирует боль, преображаясь при этом на девяносто процентов из ста возможных: никакой улыбки и оскала, никакого смеха и насмешки, только прищур — острый, яростный и бесконечно расчетливый, а остальные десять процентов — внешние черты образа, но и их ломает белыми, исступленно тлеющими линиями.
Чонину кажется, что экзоскелет Чханёля — чисто белоснежный, как зрачки в глазах, испускающие мертвенный слепящий свет.
Крис делает шаг вперед, останавливаясь перед Чханёлем и закрывая плечом Луханя, с силой сжимающего виски обожженными пальцами.
-Не время.
И Чханёль неохотно кивает — кивает просто потому, что три против одного — не комильфо и вообще не особо интересно, потому, что единственный любимый соперник, кажется, в опале, а ему, благородному Ёлю, нравится играть лишь в полную силу.
Он холодно взмахивает рукой и, остро улыбнувшись Каю, уходит. Вызывая лифт и указывая на панели один из низших уровней.
Чонин может поклясться, что откуда-то снизу подсознательно слышит наглое улюлюканье парней из свиты Координатора Отдела Мелких Гадостей.
***
Кису склоняет голову набок, чтобы челка не мешала глазам — слишком длинная, и пора бы давно подстричь, но жаль красивого рыжего оттенка на кончиках. Лухань завороженно наблюдает за бликами света в огненного оттенка волосах Разводного Смерти — это отчасти отвлекает от боли в руках, уже успевшей растечься до запястий и, кажется, не собирающейся хоть сколько-нибудь останавливаться.
-Экзоскелет? - Голос у Кису очень мелодичный и мягкий, как и касания ласковых пальцев. Лухань морщится, кивая.
Кису не нужно никакой информации сверх полученной, он не привык задавать вопросов больше, чем нужно — просто пропитывает бинты смешением нужных материй, в общей сложности дающих лечебный эффект, и добавляет собственной эпсилон — нечто вроде мутации нормального развития, когда эпсилон-материя Разводного Смерти может блокировать воздействие человеческого экзоскелета. Отчасти поэтому — не считая удивительных знаний о свойствах смешанных энергий — Кису считается кем-то вроде штатного лекаря.
Бинты приятно холодят горячую кожу, и Лухань закрывает глаза, издавая тихий, неслышный стон — Кису понимающе приподнимает уголки губ в улыбке, полностью скрывая за бинтами не только обожженные участки, но и все запястье вплоть до выступающих острых косточек.
-Он просто разорвал его, не используя пентаграммы, - говорит Лухань внезапно четко и ясно, не открывая глаз. - Не используя, черт бы его побрал, этой тризлоебучей пентаграммы.
Кису не отвечает — он точно знает, что реплика обращена не к нему.
-Я знаю только одного человека, который может работать с экзоскелетом без применения ослабляющих техник.
Крис за спиной Кису болезненно кривит губы.
Фэндом: EXO-K|M + !mention other
Пейринг: Крис/Сухо (Чунмён), Чханёль/Пэкхён, Кай, Лухань, Лэй, Сехун + остальные участники + участники других k-pop групп !mention
Жанр: фэнтэзи, мистика, слэш, ангст, повседневность, драма, психология, философия
Рейтинг: PG-13
Статус: в процессе написания, написано 4 части, 27 страниц
От автора: пляшем, хуле
.parts 1, 2
3. Like a fairytale
-Совесть? Угрызения совести? Совести угрызения? Если бы меня попросили ответить на этот вопрос, я бы знаете что ответил? Ничего. Я не люблю глупых разговоров (с) Координатор Отдела Раздора
Йоханнесбург, Южная Африка.
У этого парня — чересчур самоуверенная, многослойная улыбка, ничего не выражающий, наглый взгляд и бесконечная фантазия, читающаяся по изгибу губ и вечному прищуру. И охряная ленточка на шее.
И зовут его — Ким Химчхан. А ещё он — Координатор Отдела Разрушенных судеб и мечтаний.
В Йоханнесбурге как всегда солнечно, довольно ветренно, но удивительно тепло; как всегда цветут совершенно незнакомые, яркие цветы, и Лухань бесцеремонно перегибается через ближайшую ограду, срывая сразу несколько желто-красных и беспорядочно пытаясь засунуть то в несуществующую петлицу, то в волосы, то в задний карман джинсов Кая. Тот округляет глаза.
Пацан, ты вообще кто? Точно смертельный, а?
-Оставь цветы, - говорит Координатор Разрушенных судеб вкрадчивым и отчасти хрипловатым голосом. - На них разнарядки не поступало, насколько я помню из бесед Отдела Бедствий...
Лухань равнодушно поводит плечами и, не удостоив Химчхана ни единым взглядом, поворачивается к Чонину, поднимая вверх указательный палец и многозначительно усмехаясь.
-Урок номер два, - говорит он, кивая на Координатора. - Некоторые Координаторы настолько любят свои обязанности, что даже при такой должности все равно выходят в Верхний мир на выполнение разнарядок — и, товарищ, я совершенно не советую тебе нарываться на них, пока не изучишь парочку специальных техник, позволяющих посылать всех на три веселых буквы. Кроме Отдела Судеб, сюда любят наведываться ещё Координаторы Раздора и Пороков... Это, кстати, на тему взаимоотношений между отделами.
Химчхан на них, кажется, уже давно не обращает ровно никакого внимания, и только сидит на перилах какого-то здания, изредка посматривая наверх в окна, и пишет что-то перьевой ручкой на листе бумаге, закрепленном в твердой одноцветной папке.
-Между отделами есть взаимоотношения? - Спрашивает Кай рассеянно, наблюдая за гипнотическими движениями ручки. Лухань раздраженно кривит губы.
-Разумеется, потому что в любой системе, состоящей из элементов, так или иначе будут наблюдаться какие-либо взаимодействия, в противном же случае это и системой-то нельзя будет назвать. К примеру, Разрушенные судьбы очень дружат с Раздором и и верноподданнически пресмыкаются перед Страданиями, Болезни ни на шаг не отходят от Боли, Растленность мутит воду в стакане напару с Пороками, Иллюзии зачастую ходят за советом к Смерти... Знаешь, чувак, все ходят к Смерти — правда, разница в том, за чем ходят. За кнутом или за пряником.
Лухань забирается с ногами на перегородку, отделяющую тротуар от газона и цветов, и, спокойно удерживая равновесие, задумчиво смотрит на Химчхана.
-На самом деле, это — один из наглядных примеров того, как в совокупности работает Синдикат, - указав на Координатора Судеб. - Сейчас он пишет визуальный код того, по какому сценарию будет рушиться судьба человека — в этот код, как правило, вписано множество оговорок, подразумевающих вмешательства Разводных и Исполнителей других отделов. Скажем, сейчас где-нибудь у хозяина этого филиала в аварию попадет жена (Отдел Судеб и постарается), потом она будет долго лежать в коме (Боль и Страдания), затем — умрет (надеюсь, у меня в разнарядке этого не будет, ненавижу больницы), сын после смерти матери пойдет во все тяжкие (Растленность и Пороки — нет, ну я не могу, мы с Тамарой ходим парой), дочь подхватит СПИД (Болезни такие Болезни, славные ребята), а сам этот мужчина сойдет с ума в психиатрической больнице (тут уже кто-то из наших будет работать в паре с иллюзионистом). Такие дела — идеальное взаимодействие, несмотря на то, что отношения внутри Синдиката могут быть препаршивейшими. Урок усвоен?
Чонин нетерпеливо кивает: ему, конечно, все понятно, да и рассказывает Лухань довольно сносно и безо всяких канцеляризмов, но куда интереснее узнать непосредственно свою функцию во всей этой вселенской интриге — хотя Каю великолепно ясно, что без знания всей системной подоплеки далеко ему не уплыть.
Химчхан заканчивает писать и, помахав им кончиком ручки, испаряется, сделав шаг в сторону. Лухань смотрит на точку исчезновения неподвижным взглядом.
-Что до ручки и письма, - его голос звучит глухо, словно эхо. - Это уже дело вкуса, какими техниками пользоваться на исполнении. Визуальный код — хорошая штука и для смертников, особенно в период обучения.
Финикс, штат Аризона, США.
В клубе — душно, дымно и раскаленно; Кай с непривычки сильно закашливается, сгибаясь едва ли не пополам, и пропускает момент, когда Лухань кивает ему на пару человек в красивых, золотистых лентах. Чонин озадаченно оглядывается, пока Лухань дружеским пинком не возвращает его к действительности.
Двое — повыше и пониже, темноволосый и практически бумажно-белый, на вид очень разные, но с одинаковыми, бесконечно нахальными и томными взглядами. Золотистые атласные ленты тускло проблескивают сквозь сигаретный дым.
-Это, - Лухань указывает на пару. - Парни из Отдела Растленности. Странно, что я не вижу здесь Пороков... Сансу, Йехянги — это просто, чтобы ты знал, если увидишь в Синдикате. Довольно известные системники.
Лухань наблюдает, как темноволосый — тот, что Сансу — спокойно проскальзывает на один из низких диванов, заводя разговор с одним из посетителей; бледный и светловолосый Йехянги — где-то около барной стойки, тоже за беседой с несколькими девушками. Кай изумленно смотрит на Луханя, молчаливо требуя объяснений.
Тот улыбается.
-Мы, конечно, людям не видны, но существуют техники, позволяющие этой мелочью пренебрегать. Вот, например, - кивок на Сансу, - Прямое воздействие, провокация — называй, как знаешь. Такими приемами любит пользоваться и Растленность, и Раздор, и Мелкие Гадости.
На часах — всего лишь около семи вечера. Лухань понимающе склоняет голову.
-Зуб Криса даю, что через несколько часов тут будут такие оргии, что даже Отделу Пороков и не снились. Но у нас нет времени...
Тель-Авив, Израиль.
Тяжелый, уверенный взгляд; полуулыбка в уголках губ, выбеленные волосы, прямая челка, практически скрывающая темные, глубокие глаза. Переливающаяся от оттенка к оттенку в разных уровнях освещения зеленая атласная лента.
Гибкий. Красивый.
-Да тебе везет сегодня на начальство, - хмыкает Лухань тихо, наклоняясь к уху Кая. - Координатор Отдела Раздора на задании — Тонун едва ли не больше Химчхана любит подниматься в Верхний мир... Собственно, насколько мне известно, половина разнарядок отдела — его работа. Исключительная фантазия на тему изощренности — слышал про яблоко раздора?
-Ага, - Чонин уже и не помнит, откуда ему известен этот земной миф.
-Его работа, - Усмешка. - А про Эльзас и Лотарингию? Маньчжурию? Курильские острова?
-О...
-Ну ты понял.
Кесон-Сити, Филлипины, о. Лусон.
Из-за бесконечно яркого, режущего глаза цвета кажется, будто ванная до краев наполнена кровью; на деле же — просто смешение воды с темной венозной, сочащейся из запястий бледной, уже теряющей сознания девушки. Классическая картина — опасная бритва, теплая вода, и можно даже не раздеваться.
Около бортика ванной, любовно вглядываясь в глубокие порезы, сидит парень в алой ленточке - Отдел Страданий, мгновенно определяет Кай, а Лухань одобрительно кивает, словно прочитав его мысли.
На кухонном столе в соседнем помещении, скрестив ноги, сидит до боли знакомая физиономия — рыжие кудрявые волосы, белозубый оскал, не менее белоснежная ленточка и холодные, до дрожи просто холодные, пальцы. Чханёль радостно встряхивает головой, едва заметив Разводных Смерти.
-О, пацаны, - спрыгивает со стола. - Вы по её душу? Я уже заебался тут сидеть — понимаю, конечно, что без меня такой феерично перманентной боли не выйдет, но я бы раз уже сдать её какому-нибудь смертнику — в моей-то разнарядочке уже можно ставить галочку. А?
-Сто, блядь, слов в полторы секунды, - Лухань морщится, отмахиваясь. - Мы вообще без разнарядки, и если тут ещё никого нет, значит, и быть не должно... Чханёль, ты как первый раз в первый класс.
Чханёль Луханя не слушает — с интересом разглядывает Кая.
-Так ты все-таки смертник, - тянет задумчиво, обходя со всех сторон, но не забывая время от времени кидать в сторону ванной многозначительные взгляды. - А Пэкхён говорил, что пятьдесят на пятьдесят... Интересно, правильно ли тебя распределили? А то быть тебе Тэилем, ололо.
-Тэилем?..
Чонин поднимает на ухмыльнувшегося Чханёля вопросительный, совсем чуть растерянный взгляд — Лухань единым, гибким движением вырастает перед Ёлем, бесцеремонно толкая его в грудь и заставляя сделать несколько шагов назад. Лухань зол.
Ухмылка становится только шире.
-Неприятная тема, правда? - В голосе Чханёля слышится явная издевка, а Лухань лишь закрывает глаза, глубоко вдыхая и напоминая себе, что Отдел Смерти не имеет права использовать собственную силу для личных разборок с «коллегами».
Единственный, кстати, не имеет.
-Тебе не кажется, - Лухань умеет быть вкрадчивым ничуть не меньше, чем небезызвестный Ким Химчхан. - Что твой номер — минимум сто сорок четвертый во всех системных вопросах? Просьба обратиться к более компетентному источнику...
Чханёля нехило кривит, когда он чувствует, что его ставят на место банальным иерархическим способом — материя в подсознании бурлит помимо воли, генерируя шары боли разных размеров; они принимают полуматериальную форму, но лопаются, так и не развившись, около невидимой грани, отделяющей Луханя от Чханёля — Разводному Отдела Смерти не нужно даже пальцами шевелить, чтобы создать довольно мощный защитный блок.
-На твоем месте я бы вернулся к работе, - говорит Лухань нейтральным, но далеко не дружелюбным тоном, и указывает в сторону ванной. - Кисопу там не скучно, нет? А то какие могут быть Страдания без Боли — это же нонсенс, не так ли?
Лухань разворачивается, бесцеремонно сжимая пальцы на запястье Кая, судорожно пытающегося вспомнить — Тэиль, Тэиль.
-У нас мало времени, - тихо повторяет Лу. - Скоро я должен буду сменить Мёнсу на исполнении — для первого раза после потери способности у него слишком тяжелая разнарядка.
Лухань делает шаг в сторону.
-А Смерть без Боли? - Спрашивает Чханёль в пустоту, где только что были Разводные Смерти.
Лухань, конечно, мог бы ответить, даже испарившись наполовину — другое дело, что он совершенно не видит в этом никакого практического смысла.
Сейдисфьордюр, Исландия.
А синдикатовцы, оказывается, и не мерзнут особо, если не используют технику снятия маски для того, чтобы быть видимыми людям, а уж снял завесу — будь добр, почувствуй себя человеком. Кай усмехается — мысли выходят сильно какие-то гротескные, непривычные и изломанные в самом основании.
-Странно, - Лухань задумчиво облизывает кончик указательного пальца. - Я чувствую, что здесь должен быть кто-то из системников. Может, снова промахнулся временем — нет, это действительно нонсенс, когда с таким стажем работы я все ещё умудряюсь проваливаться во временные ментальные дыры. Ухён сглазил, стерва.
Лухань убирает руки в карманы и, нахохлившись, поворачивается в сторону проспекта, собираясь искать нужное место в этом типичном городе скандинавского типа, прохладном и сером, вечно ждущим и дожидающемся снега, такого же серебристого и холодного; то ли Швеция, то ли Норвегия, и Лухань снова мысленно обещает себе посыпать голову пеплом, когда внутренний территориальный датчик отчитывается, что, мол, Исландия.
Ну хоть частью света особо не промахнулся.
А Кай спокойно усаживается на бордюр и упирается локтями в колени, глядя снизу вверх.
-Постой, - мягко просит он, ощущая, что давление здесь бесполезно. - Расскажи мне про этого Тэиля?
Чонин вспоминает — Тэиль, Тэиль — красивого стройного мальчика с серебристо-голубыми, тщательно уложенными волосами и белоснежной ленточкой на шее. Отдел Боли.
Лухань останавливается и, не оборачиваясь и не вытаскивая рук из карманов, дергает правым плечом — ему совершенно не хочется вдаваться в подробности, объяснять и разжевывать; ему отчего-то именно сейчас вообще ничего не хочется, и роль сельского учителя начинает давить тяжелой плитой разрисованной трудовой книжки, до отказа забитой идеально исполненными смертельными разнарядками.
Лухань предпочел бы, чтобы о Тэиле Каю рассказал кто-нибудь другой. Например, Крис — тот при любом лишнем вопросе давно уже использовал бы свою физическую силу по назначению. Это он, Лухань, сопли жует — становится невыносимо противно от таких параллелей.
Он слегка поворачивает голову, цепляя взглядом Кая.
-Тебе совершенно не обязательно это знать.
Чонин хмурится и кривит пухлые, слегка покрасневшие от постоянных касаний языком губы.
-Да ну? - Неподражаемая насмешка в голосе, новичок быстро осваивается. - А тебе не кажется, что этот касается непосредственно меня, и я все равно это узнаю — другое дело, что, может, от того же Чханёля? Не думаю, что он откажется от лишней возможности выебать мозг занятными разговорчиками.
«Разговорчики, разнарядочки, милочки, галочки», - Луханя едва ли не выворачивает от осознания, как этот придурок из Отдела Боли способен феерически влиять на неподготовленных птенцов. Он с откровенной, неприкрытой злостью смотрит на Кая — того окатывает ледяной парализующей волной, но он выдерживает взгляд, только слегка прикрыв глаза.
-Хрен с тобой, - Лухань грациозно опускается на бордюр рядом с Чонином, предварительно смахнув с поверхности несуществующий песок. - Жил-был мальчик — ой, блять, кажется, я не о том, но — жил-был мальчик...
-Как ты уже успел узнать, любое существо — мы не люди, ну ты же понимаешь, хотя я привык нас так называть — проходит диагностику, которая выявляет, на что пригодны его ментальные или физические способности. Самый сильный диагностик Синдиката — Координатор Отдела Иллюзий, Лэй. Тут просто так совпало, что это Иллюзии — в разное время диагностики встречались в разных Отделах, да и сейчас встречаются, пусть и не такие сильные - Кевин, например, но Лэй — тот способен с точностью до процента увидеть, какие способности заложены в том или ином существе.
Лухань дышит на ладони, хотя совсем не холодно.
-Так вот некоторое время назад — не знаю, как уточнить, я не считаю все эти глупые месяцы и года — в Синдикат приходит красивый такой мальчик, уже тогда с этим дебильным цветом голос, ужасно какой-то радостный, наглый и... Самоуверенный? Не суть. Тэиль — Предназначенный, такой же, как и ты, у вас все по глазам видно, особенно — опытным системникам. Сказка тут, в общем-то, короткая — Тэиль, как и все, прошел диагностику, причем поначалу его тестировал Кевин, и я не помню точно, почему не было Лэя. Да только Кевин не увидел ничего — ткнул только пальцем, мол, куда-то в Высшие Отделы, но дальше дело не пошло.
Лухань отводит взгляд.
-Лэй продиагностировал его позже немного, - продолжает он тихо. - И диагностика показала, что пятьдесят на пятьдесят — Отдел Боли и Отдел Смерти. Ровно очень, а в таких случаях не остается ничего, как положиться на Координаторов выбранных отделов, вернее, на их чутье-интуицию-интриги. И ты, наверное, понимаешь, что будет, если распределение в итоге пройдет неверно — изначальная способность, вынужденная мимикрировать под неродственную среду, начнет буквально разъедать изнутри, не имея реального выхода... Это очень больно, хотя я читал о таком только в книгах.
-Координатором Отдела Боли и тогда уже являлся Пэкхён, да и Чунмён был уже в Координаторах, только совсем недавно. Отчасти поэтому его в тот момент совершенно не волновало, что будет происходить с новичками — у него своих проблем ещё долгое время после было по горло. И Чунмён, хотя, возможно, и чувствовал что-то — а он не мог не, потому что на моей памяти никто ещё не обладал таким ментальным потенциалом — не торгуясь, отдал Тэиля в Отдел Боли, едва Пэкхён об этом заявил. Никаких интриг, никаких скандалов, никакой борьбы.
-Распределили его неверно.
-Парень оказался чистейшим смертником — да только его материя отчего-то мимикрировала в половинчатую, едва к нему была применена техника диагностики. Смертник чистейший — сильный, ментальный, очень способный.
-В Отделе Боли. Представляешь?
-Его поломало. Да и не могло не поломать, когда настолько чистая сила вынуждена перестраиваться под качественно иные условия. В итоге — он слишком силен для Боли и слишком, слишком слаб для Смерти. И на исполнение разнарядок в своем Отделе он ходит один — после него нам не нужно даже убивать, потому что все уже давно сделано, и не хватает лишь финального аккорда — того аккорда, что есть разрушение и высвобождение пси-материи, того аккорда, который будет ломать его, Тэиля, сущность на протяжении всей его псевдожизни — потому что невозможно перейти из отдела в отдел.
-Парень внутри — кровавая каша из материй. Даже кости переломаны.
-И он не может сдержать своих способностей, не может не причинять боли — даже если сам того не хочет. Даже любимому человеку. Это — хуево. Очень.
-Особенно, когда этот человек есть.
***
Алис-Спрингс, Австралия.
-Хэд-шот! - Разносится вопль по всей улице, и темноволосый парень, феерически растрепанный и адски размахивающий руками, ржет на всю ивановскую, хватаясь за блондина, стоящего поблизости и старательно пытающегося не сгибаться пополам от смеха.
По всему проспекту, гоняясь за людьми, скачут кенгуру.
-Джейби, херачь вон того идиота в жвачку, я уже там жеванных накидал! - Вопит брюнет, и блондин торопливо оглядывается по сторонам, отыскивая требуемое — тут же минимум три человека вляпываются в жевательные резинки, тут и там внезапно обнаруживающиеся на асфальте, и матерятся отборно, пытаясь их отодрать.
-Там гвоздь торчит из проема между бордюрами, - шепчет Джейби брюнету. - Этот мудак как раз наклонился — ты или я?
-Йа!
Грузный мужчина, так и не поняв, что произошло, неаккуратно опускается на гвоздь — цензура не позволяет пропустить в печать то, что происходит дальше. Темноволосый воет от смеха и едва ли не катается по асфальту.
-Джейар-а как всегда гениален по части толстых задниц, - ехидно вставляет Лухань, глядя на всю эту содомию со стороны и предусмотрительно удерживая Кая за воротник ветровки. - Познакомься, Чонин — два идиота-воспитанника Координатора Отдела Мелких Гадостей, его душа и утешение, оплот надежд его... Короче, как увидишь вот таких засранцев — любых вообще, но в ярко-циановых лентах — делай ноги как можно быстрее, каким бы крутым работником какого бы крутого отдела ты ни был. И я сейчас не шучу.
Кай скептически смотрит на не замечающих их Джейара с Джейби и дергает плечом.
-Несерьезно как-то.
-Не зарекайся, - Лухань качает головой. - Они, конечно, просты, как пять копеек, но... Знаешь, как бывает — вся сила в простоте? Они цельные, как никто — им ничего не нужно, они ни о чем не думают и для них исключен вариант морального выбора; цельные, Кай, очень цельные. Нам такими никогда не быть.
Лухань смотрит с глубоко запрятанной, тщательно вытравленной тоской.
-Смерть так или иначе должна быть справедлива. Да, лишить жизни — но как лишить, каким способом, где прорвать жизненный экзоскелет? Мы — вечный выбор, они — целостность. И порой я не знаю, кто из нас реально сильнее — вот такой вот вконец упоротый придурок типа Джейара или, скажем, тот же самый я, который уже и не помнит, сколько десятилетий работает на Смерть. Или Чунмён с Ухёном: кто сильнее, если один — сильнейшее существо Синдиката с вечным моральным выбором, а второй — уступающий по силе любому работнику Высших Отделов Координатор какой-то хуйни, которая максимум на что способна — это гонять страусов и кенгуру по Антарктиде, но при этом — сама цельность?
Лухань закрывает глаза и стоит так пару секунд, будто восстанавливая равновесие — затем поднимает на Кая спокойный взгляд, искривляя уголки губ в призрачной улыбке.
-Пойдем, Чонин-а. Времени уже совсем нет, поэтому — the last lesson ever. Прости, ты ещё не знаешь? Последний урок. Звонок на перемену...
Иокогама, префектура Канагава, Япония.
-Наконец-то.
Кай смотрит на Луханя непонимающе.
-Попал, - поясняет тот, указывая куда-то в мерно растекающуюся по проспекту людскую толпу — в одном из её потоков, будучи обтекаемыми со всех сторон, находятся два неподвижных человека — один стоит, равнодушно вглядываясь в лица, проплывающие мимо, а второй — закрывает руками лицо, с силой прижимая ладони к глазам.
У обоих — черные атласные ленточки. Чонин понимает, что имел ввиду Лухань.
Не успевают они приблизиться, как тот, что закрывал лицо руками, начинает падать — второй бережно поддерживает его, обнимая за талию и помогая удержаться на ногах. Бледный, аристократически красивый — глаза разве что мутные, словно слепые, постоянно слезящиеся и безумно уставшие.
-Мёнсу, - Лухань еле размыкает губы, поэтому голос звучит глухо. - Вы не вытяните выполнить всю разнарядку, Ховон.
Второй — твердо стоящий на ногах, с уверенным, флегматичным взглядом — качает головой, поддерживая Мёнсу, который вряд ли осознает размытую в сотни радужных цветов реальность. Потеря изначальной способности с последующим возвращением и реабилитацией — Кай не знает, почему понимает это, но понимает настолько явно, как если бы учитель только что объяснил ему лично, почему дважды два обязательно четыре, а не двадцать два.
-Вытянем, - Ховон, равнодушно. - Осталась четверть, но Мёнсу сейчас...
Мимолетный взгляд на Чонина.
-... Не сможет быть наглядным пособием для того, как правильно работать Разводным Отдела Смерти.
Лухань резко вскидывает на Ховона странный, вспыхнувший взгляд — и неясно, что кроется в нем, таком же многослойном, как улыбка Координатора Разрушенных судеб, таком же глубоком, как цвет ленты на шее, и таком же ярком, как вкус яблока раздора.
-Это и не нужно, - позади, совсем позади, раздается чистый, низкий и на удивление холодный голос. - У меня для Луханя небольшое поручение от Координатора Смерти.
В нескольких метрах от них стоит Крис.
В его руках — небрежно сложенный пополам белый лист разнарядки, которую он с еле заметной, острой улыбкой протягивает Луханю.
4. Take it
Когда меня диагностировали при принятии в Синдикат, мне сказали, что я был бы способным Разводным Смерти — а потом подумали и заявили, что я слишком ленив и иду в задницу. Так я оказался в своем Отделе (с) Ли Сонёль, Исполнитель Отдела Мелких Гадостей
Иокогама, префектура Канагава, Япония.
-Интересно, - Крис дожидается, пока Хоя уведет практически теряющего сознание Мёнсу, и прислоняется к фонарному столбу, скрещивая на груди руки. - Лухань опять красочно расписал нашу работу в стиле благородного средневекового рыцарства?..
Кай поднимает на Криса задумчивый взгляд, будто наспех оценивая - золотистые, явно крашеные не раз, но все ещё выглядящие мягкими волосы, яркие брови, слишком, пожалуй, пухлые губы; красивый профиль, насмешливо-презрительный взгляд. Одет просто — рубашка да брюки, и только на правой руке — плотная короткая перчатка.
-Не знаю, что ты подразумеваешь под понятием «рыцарство», но особо отвращения у меня не возникло, - Кай неопределенно пожимает плечами.
Крис усмехается.
-Самый сильный отдел Синдиката? Окей. Можно никого не бояться, кроме — сущий бред! - упоротых долбоящеров из Мелких Гадостей? Окей. Черные ленты — наше все? Окей. А про то, что мы в большей части — падальщики, Лухань тебе не говорил?
Лухань смотрит на Криса очень спокойно и отстраненно — замечает следы недавнего мощного ментального воздействия, практически насквозь пробитый экзоскелет и раздраженные точки боли; отворачивается, расправляя пальцами уголки бумаги с разнарядкой.
-Нервы ни к чему, Крис. Я ещё даже не приступал к объяснению механизма работы в парах.
-По большей части он, впрочем, прав.
Через один шаг в сторону они оказываются опять же в Иокогаме, но в одном из окраинных районов — больничная палата, одноместная и довольно аккуратная, скопление врачей в белых халатах, прямая линия кардиограммы.
-Позавчера доставили с сердечным приступом, - Лухань перескакивает с темы на тему, а где-то в углу палаты, незамеченный никем, кроме Разводного Смерти, делает шаг в сторону парень с серебристой лентой на шее. Отдел Болезней. - Я о том, что в более пятидесяти процентов случаев мы действительно оказываемся, грубо говоря, падальщиками, которые всего лишь завершают уже сделанную кем-то работу — как сейчас, к примеру. Здесь работали Болезни долгое время, а мы просто приходим и ставим точку.
Лухань, объясняя, даже не оборачивается на Криса, удобно устроившегося на подоконнике и скептически рассматривающего врачей, пытающихся вновь запустить ещё не мертвое, но находящееся на грани сердце; во взгляде ничего, кроме холода, презрения и насмешки знающего.
-Остальные пятьдесят процентов?.. - Кай наблюдает за линией кардиограммы.
-Остальные — наше собственное творчество, когда требуется лично соорудить несчастный случай, подтолкнуть к суицидальному исходу и все в таком же стиле. Сам понимаешь, что в большинстве своем приходится смиряться с ролью падальщиков.
Лухань рассеянно скручивает разнарядку в трубочку и смотрит сквозь неё на все разжигающуюся суету, когда Крис, мягко скользнув с подоконника, касается его плеча рукой:
-Пора, Лу.
-Первое: мы никогда не работаем по одиночке, и в паре всегда один — Разводной, второй — Исполнитель.
Короткий кивок на Криса.
-Разводной — это некая своеобразная инфраструктура, задача которой — полностью обеспечить условия для извлечения пси-материи (читай: материи души, жизни) из тела человека. Задача Исполнителя — собственно её извлечение физическим способом, обуздание и доставка Координатору на белом блюдечке с голубой каемочкой. Запомни, Кай: пси-материя — единственный вид материи, неподконтрольный Разводному. Этой штуки может касаться только Исполнитель, всем остальным — пишите поначалу завещание, а то у нас в Синдикате без нотариуса феодальные войны начинаются.
Лухань замолкает, обдумывая что-то; Крис морщится.
-Не каламбурь.
-Окей, - Лу кивает. - Ты, Кай — надеюсь, это уже ясно — Разводной, как и я, иначе я бы не возился тут с тобой, как нянька с новеньким в ясельной группе. Алгоритм твоих действий всегда един — просто в одних случаях перед ним ничего не требуется, как сейчас, а в других нужно проявить фантазию и сбацать какую-нибудь случайность вроде взрыва, воздействия на менталку с целью подтолкнуть к самоубийству, устроить масштабную аварию или ещё чего. Алгоритм — един.
Лухань подходит к постели пациента и останавливается напротив изголовья, соединяя ладони перед собой и проворачивая их так, что кончики пальцев одной руки направлены вниз, другой — вверх.
-Первое, что ты обязан сделать сугубо для удобства — остановить время, чтобы не мельтешили тут всякие и не пытались ничего предпринять. Для этой техники годится практически любая материя в смешении с тау или кси — по достижении определенного уровня тебе не понадобится даже останавливать время, но лучше, конечно, не рисковать.
Картинка — как из фильма, где на середине просмотра зритель нажал клавишу «stop».
-Следующее — уже непосредственно сама работа. Здесь все просто — ты рисуешь в пространстве остроконечную пентаграмму так, чтобы её центр приходился ровно на солнечное сплетение человека, и неважно, будет ли она помешаться на земле, на стене или вообще под углом к какой-нибудь поверхности, это непринципиально. Главное — центр на солнечном сплетении.
Пентаграмма Луханя — золотисто-огненного цвета.
-Это — основа клетки для заключенной в груди жертвы пси-материи и одновременно базис для разрушения человеческого экзоскелета. Видишь?
Лухань жестом подзывает к себе Кая и, когда тот останавливается прямо перед ним, расцепляет ладони и проводит ими перед каевскими глазами — волна обжигающего тепла, пульсация, взрыв света в кристалликах зрачка.
-Видишь?..
Кай послушно оборачивается, вновь оглядывая неподвижное тело человека — теперь его очерчивает яркий, градиентный голубой контур, разливающийся светом по всему телу, словно кокон; её, эту оболочку, пронизывают непрерывные сосуды и капилляры пульсирующих линий, ежесекундно сокращающихся.
-Это — экзоскелет человека, его главная защита, к которой без пятиконечной техники Разводному не прикоснуться. Ты накладываешь пентаграмму по нужному контуру и закладываешь в каждый из её углов определенную материю, которые в совокупности должны ослабить скелет настолько, что можно будет разрезать его, как скальпелем, и снять с тела.
Лухань вновь соединяет ладони в странном жесте.
-Основные материи заполнения пентаграммы для любого Разводного Смерти — омикрон, пи, ро, сигма и тау. Порядок заполнения — против часовой стрелки, начиная с угла, находящегося над солнечным сплетением.
Очертания пентаграммы принимают в себя разные оттенки от бледно-лимонного до насыщенно-огненного, подчиняясь воздействию Луханя.
-Эти материи — очень ценный материал, и в большинстве случаев Разводные стараются достигнуть того уровня менталки, когда пентаграмму можно обмануть, заменяя их на альфу, бету, гамму и дельту. Обмануть тау — вон ту, яркую — очень сложно, и практически никто не в состоянии этого сделать.
-Дальше — лишь дело времени. Когда ты чувствуешь, что пентаграмма ослабила экзоскелет настолько, что можно его коснуться — ты должен ощутить это подсознательно, если используешь непосредственно материи своего запаса — просто снимаешь этот голубой покров и сбрасываешь. Главное — не особо долго держать в руках, если не хочешь остаться инвалидов.
Лухань, не убирая пентаграммы, закрывает глаза, будто прислушиваясь к чему-то, происходящему глубоко внутри; протягивает руку и пальцами слегка надавливает на экзоскелет на запястье человека, уверенным движением вверх по руке разрезая его и снимая с тела, как полотно влажной ткани.
Лухань невесомо встряхивает кистью, сбрасывая яркое голубое свечение и давая Каю увидеть, как экзоскелет истаивает в воздухе, потеряв связь с пси-материей, исчезает по молекуле, растворяясь и оставляя после себя легкий запах озона.
-Забыл сказать, - Лу, буднично. - Перед тем, как касаться скелета, посмотри на него внимательно и интуитивно определи, в какой точке это нужно сделать, иначе двести двадцать вольт и вуаля, можно вносить имя в разнарядочку.
Кай замороженно кивает.
-Ну, собственно, дальше — дело уже Исполнителя.
-Я не буду сопровождать свои действия школьной лекцией для первоклашек.
-Уволь нас, Крис, от своих ораторских способностей.
Крис единым, монолитным движением оказывается около постели, протягивая раскрытую ладонь над грудью человека — с секунду медлит, а затем резким жестом пробивает грудную клетку навылет. Глухой звук разрываемой кожи и ломающихся ребер — из темного отверстия густо сочится яркая, светящаяся жидкость, похожая на расплавленный и неоформленный экзоскелет, уничтоженный Луханем.
-Физически тело остается нетронутым для людей, - пояснение Луханя тихое, незаметное и по делу.
Крис медленно, словно завораживая, вынимает руку из пробитой груди, постепенно и неспешно поднимая её выше — вслед за рисующими неясный воздушный узор пальцами поднимается и светящаяся жидкость, собирается по капле воедино под ладонью, формируясь в тугой пульсирующий шар, все больше сжимающийся до размеров в сантиметр в диаметре.
-Пси-материя.
Крис переворачивает руку ладонью вверх, и шарик следует за ней, покорно опускаясь на кожу и застывая, как лед, под задумчивым крисовским взглядом. Он перекатывает сферу в пальцах, наглядно показывая Каю — мол, так и так, но тебе, парень, лучше даже не пытаться этого делать. А затем небрежно, словно смятый трамвайный билет, опускает в карман и делает шаг назад, неотрывно наблюдая за дырой в груди человека.
Там — остатки пси-материи, и они поднимаются белесым, почти мертвым паром, складываясь в неясные, но очень знакомые очертания — секунда, и Чонин узнает в них птицу, большую болею птицу с мощными крыльями, молчаливую и, кажется, слепую. На месте глаз — непрозрачная белая поволока.
Птица обрушивается на Криса — и слышно, как перья, будто созданные из стали, с металлическим звуком рассекают воздух; тот спокойно делает шаг назад, давая Луханю возможность подобрать нужный ключ и выставить перед Исполнителем ментальный блок, и, извернувшись, хватает птицу за основание крыльев, отточенным движением вырывая их из спины.
-Так бывает, если жертва очень любила жизнь. Пси-материя продолжает жить даже после извлечения ядра.
Крылья в руках Криса плавятся, стекая мутными-бледными струйками по коже и не оставляя на ней никаких следов; стекают каплями и исчезают, так и не коснувшись поверхности пола. Исполнитель равнодушно отряхивает ладони друг об друга.
-Next, please.
-Разнарядка состоит обычно не более чем из сотен имен, и на каждую строку в среднем уходит не больше минуты в случае простого завершения чьей-то работы и не больше двух минут — в случае собственного свободного творчества на тему.
-Стой, дай угадаю — хочешь спросить про пару? Пары по своему усмотрению формирует Координатор, никто ни к кому не привязан, но есть устойчивые результативные образования вроде меня и Криса, например, Кису и Пёнхо, Мёнсу и Хои...
-Тебе бы училкой в младшие классы.
-Спасибо, Крис.
-Кстати, Кай — познакомься, это Крис.
-Потрясающе вовремя.
-Умолкни. Он, в сущности, один из лучших Исполнителей в нашем Отделе.
-Лучший.
-Тебе урок скромности?
Либерец, Чехия.
Лухань останавливается напротив какого-то красивого, явно средневековой эпохи храма, и с интересом смотрит куда-то вверх, запрокинув голову, сощурившись и сунув руки в карманы. Крис, стоя рядом, растирает запястье правой руки, морщась и натягивая перчатку повыше.
-Последний?
-Угу, - Лухань блаженно жмурится от удовольствия. - Вторая лавочка слева от входа в парк, синее пальто, зонт, спонтанное субарахноидальное кровоизлияние.
Кай встряхивает головой.
-Разрыв артериальной аневризмы?
Лухань с секунду смотрит на него с порядочным удивлением, после чего его губы трогает легкая, практически незаметная улыбка.
-Нечто вроде. Все, что не болезнь, а спонтанность — есть наше творчество, и вопрос лишь в том, у кого на что хватит фантазии и мастерства.
Чонин уверенно кивает и оглядывается назад — вторая лавочка слева от входа в парк, синее пальто, зонт, спонтанное субарахноидальное кровоизлияние.
Каю хватает нескольких секунд, чтобы оказаться около этого полного мужчины — в мозгу бьется лишь странная, неопределенная мысль, не имеющая никакой формы и лишь подталкивающая вперед; оно, это эфемерное образование, заставляет закрыть глаза и накрывает их уже знакомой волной обжигающего тепла и пульсации.
Быстрое переключение тумблера — яркий кокон экзоскелета вокруг человеческого тела. Присмотревшись, Кай замечает, что пронизывающие полотно сосуды в точности повторяют все вены, капилляры и артерии реального живого организма: знакомая крупная аорта, мерцающая светом практически белым и размытым, другие артерии — почти такие же, но более оформленные, вены — темнее и насыщеннее, капилляры еле уловимы, окутаны слабым фиолетово-лавандовым сиянием.
Чонину требуется всего лишь сотая доля секунды, чтобы определить, какая из линий — артериальная аневризма, и тысячная доля, чтобы, не задумываясь ни о чем, разорвать её прототип в экзоскелете кончиками пальцев.
Тонкий звон рвущейся струны, и по руке торопливо сбегает что-то неуловимое, обжигающе-горячее, паническое и испуганное. Чонин ощущает, как на плечо опускается тяжелая ладонь, резко тянущая назад и толкающая прочь — глаза у Луханя даже не злые, а скорее растерянные и изумленные.
Он одним движением стирает с предплечья Кая расплавленный экзоскелет и, обернувшись, в ускоренном темпе, не используя техники остановки времени, накладывает пентаграмму, заполняя её пятью материями и обманывая сигму дельтой — жесты скупые, отточенные миллионами тренировок, удивительно точные и профессиональные; в несколько подходов, зашипев, срывает поврежденный Каем экзоскелет и с отвращением отбрасывает его вон, встряхивая кистями рук.
На кончиках пальцев — заметные открытые ожоги.
Крису не приходится даже наносить удара — грудная клетка вялая и размягченная, и поэтому он просто опускает в неё пальцы, разрывая одежду и вытягивая тонкую, тянущуюся, как карамель, пси-материю.
Ещё одна застывшая микро-сфера, но материя не оставляет после себя призрачной птицы, и Крис отворачивается, сбрасывая шарик в карман. Мелодичный звон — там их уже немало.
-Пойдем, разнарядка выполнена.
-Переход в мир Синдиката, как и перемещение в пространстве, осуществляет Разводной, - голос у Луханя глухой и усталый, и он изредка болезненно кривит губы. - Исполнители не владеют этот техникой, и мне сейчас вообще не в кайф таскать вас обоих — поэтому, Кай, слушай совет. Хочешь отомстить своему Исполнителю — забудь его в Верхнем мире.
-Не паясничай.
-Нужно всего лишь мысленно вычертить октограмму и под завязку наполнить её призывной материей Синдиката — мю. И да, Крис — иди-ка ты на хер.
***
-О, уже вернулись? Ну, дерьма вам на лопате, шустрые вы, как вода в унитазе, ей-богу.
На первом уровне их встречает Чханёль — растрепанный, светящийся и ужасно, просто ужасно довольный. Крис молча отодвигает его, позволяя Луханю пройти, и идет следом, предоставляя Каю выкручиваться, как умеет.
Чханёлю, впрочем, параллельны все эти попытки.
-А у нас тут бумшакалака, - говорит от радостно, встряхивая наполовину выпрямленными кудрями и следуя за троицей. - Тэиль чуть не прикончил кого-то из Отдела Мелких Гадостей. Чуть не прикончил — как всегда, короче.
Акцент на слово «чуть». Крис пожимает плечами — видимо, не в первый раз — а Кай вздрагивает, оборачиваясь к Ёлю.
-Ну какой-то умник догадался за обедом подложить ему кнопку на стул, нехреновую такую, размером с большую монету — кретин, говорил же, надо что-то вроде канцелярских или вообще тупо серной кислоты налить! - ну и Тэиль, собственно, как всегда все заметил. И было очень плохо — причем всем, пока не появился Пэкхён и не унял нашего мальчика. Ухёну, кстати, досталось не меньше — это на тему того, что Координаторы тоже умеют красиво попадать в задницу.
Чханёль болтает без умолку, а Крис морщится, словно разом сунул в рот лимон и сейчас методично его пережевывает; первым не выдерживает Лухань — оборачивается и, пряча обожженные руки в карманах, смотрит на Чханёля пустым, ничего не выражающим взглядом.
-Чханёль?
-А? - Все ещё радостно и как-то торжествующе.
-Иди нахуй, пожалуйста.
Чонина вновь посещает уже забытое после выполнения разнарядки ощущение — он буквально видит, как Чханёль возможно даже непроизвольно генерирует боль, преображаясь при этом на девяносто процентов из ста возможных: никакой улыбки и оскала, никакого смеха и насмешки, только прищур — острый, яростный и бесконечно расчетливый, а остальные десять процентов — внешние черты образа, но и их ломает белыми, исступленно тлеющими линиями.
Чонину кажется, что экзоскелет Чханёля — чисто белоснежный, как зрачки в глазах, испускающие мертвенный слепящий свет.
Крис делает шаг вперед, останавливаясь перед Чханёлем и закрывая плечом Луханя, с силой сжимающего виски обожженными пальцами.
-Не время.
И Чханёль неохотно кивает — кивает просто потому, что три против одного — не комильфо и вообще не особо интересно, потому, что единственный любимый соперник, кажется, в опале, а ему, благородному Ёлю, нравится играть лишь в полную силу.
Он холодно взмахивает рукой и, остро улыбнувшись Каю, уходит. Вызывая лифт и указывая на панели один из низших уровней.
Чонин может поклясться, что откуда-то снизу подсознательно слышит наглое улюлюканье парней из свиты Координатора Отдела Мелких Гадостей.
***
Кису склоняет голову набок, чтобы челка не мешала глазам — слишком длинная, и пора бы давно подстричь, но жаль красивого рыжего оттенка на кончиках. Лухань завороженно наблюдает за бликами света в огненного оттенка волосах Разводного Смерти — это отчасти отвлекает от боли в руках, уже успевшей растечься до запястий и, кажется, не собирающейся хоть сколько-нибудь останавливаться.
-Экзоскелет? - Голос у Кису очень мелодичный и мягкий, как и касания ласковых пальцев. Лухань морщится, кивая.
Кису не нужно никакой информации сверх полученной, он не привык задавать вопросов больше, чем нужно — просто пропитывает бинты смешением нужных материй, в общей сложности дающих лечебный эффект, и добавляет собственной эпсилон — нечто вроде мутации нормального развития, когда эпсилон-материя Разводного Смерти может блокировать воздействие человеческого экзоскелета. Отчасти поэтому — не считая удивительных знаний о свойствах смешанных энергий — Кису считается кем-то вроде штатного лекаря.
Бинты приятно холодят горячую кожу, и Лухань закрывает глаза, издавая тихий, неслышный стон — Кису понимающе приподнимает уголки губ в улыбке, полностью скрывая за бинтами не только обожженные участки, но и все запястье вплоть до выступающих острых косточек.
-Он просто разорвал его, не используя пентаграммы, - говорит Лухань внезапно четко и ясно, не открывая глаз. - Не используя, черт бы его побрал, этой тризлоебучей пентаграммы.
Кису не отвечает — он точно знает, что реплика обращена не к нему.
-Я знаю только одного человека, который может работать с экзоскелетом без применения ослабляющих техник.
Крис за спиной Кису болезненно кривит губы.
@темы: кто-то что-то сказал?, музыка, Сухо, ЕХО просто што., 24-е математики
-
-
19.09.2012 в 22:09я жду статуса завершен...но все же
какая офигенная гифочка!
откуда сие чудо?
-
-
20.09.2012 в 19:32это Тэиль, 24k)
-
-
20.09.2012 в 20:33новички~
ради этой гифки стоит глянуть клип
-
-
20.09.2012 в 20:45Мне нравятся эти географические скачки и то, как подобраны под каждую страну персонажи))
-
-
20.09.2012 в 20:53Leerena, спасибо большое т.т
не зря, значит, кросс )
-
-
23.09.2012 в 21:27А так все так продумано, какой-то, кажется, невероятный Кай, и я все еще жду Сехуна, лелея надежду на то, что Кай не придет по его душу. Ах да, интересно еще, с кем в паре будет работать Кай))
-
-
24.09.2012 в 00:22открываешь первую главу; читаешь; упс, а че, уже четвертая? ))) отлично пошел.
и из всех читанных у тебя аушек, эта вкусна не мне объективному, а мне субъективному.
и не только потому что я люблю проработанные фантастико-фэнтезийные-мистические миры, а потому что это мир, не замкнутый сам на себя, как у тебя обычно. даже Кобра была "без горизонта", как я это называю.
про частности.
Чхан и Хань: два разных, но Локи. дай ски. особенно Чхан №144 и 66,66~ слов в секунду.
Крис, Чунмён, бдсм: не дай ски. хотя даже не так, суховское сползание и стон - надеюсь, что объяснение этой банальности небанальное в дальнейшем будет. ну, это скрасит для меня штамп.
Кай: "Кай, внимание, проявляется
бегите, всем пизда )))" - дай ски. очень по-каевски, на мой взгляд.Кевин: такая подъебка. ну, для меня. это, блядь, не словами, я не мочь словами!
Ёсоп: Оле Лукойе? заставило задуматься.
Кисоп: Кисоп росчерком, но я оляля. ани, хуй, ему там не скучно.
Тэиль: чувак, ну ты просто обязан бросить вызов системе. в конце концов, стройные системы прописываются для того, чтобы показывать, ни как они функционируют (созерцание), а как развиваются (движение).
тем более, что катализатор есть.
это я к чему? это я опять возвращаюсь к теме миров мёбиуса - мне будет жаль, если этот мир в этом плане проебется.
хотя мне и без этого будет дохуя вкусно.
парочка Уса-чан энд Салатик: вырви моск, я хочу в ту оргию!
про остальных не буду, и так простыня.
по миру еще: концепт "ад/дьявол на страже гармонии мира и исполняет волю единого" - ересь, но я его, этот концепт люблю. ни как что-то христианское и протестное официальной религиозной парадигме, а как подъебку над человеческой узостью трусов, давящих на яйца.
мне нравится тут две вещи - выше названная архитипная идея реализована без надрыва и прочей мути а-ля "атеистический способ мышления как оружие против религии" + мистика, переплавленная в науку (не в техногенку, которую нисхуя противопоставляют мистике, а именно в науку).
это алхимия, бро, чистой воды. при этом с нее стряхнут всяческий мусор из суеверий и таровского фуншуя глобы.
(ты там прыганьями по городам пентаграмму какую не рисовал? влом карту мира открывать и точки соединять. *сыпет пеплом аки Хань ))))*)
-
-
24.09.2012 в 12:38-
-
24.09.2012 в 16:39спасибо
k44, да, миров Мёбиуса я в свое время наштамповала дохуя и овер, но там я и не ставила задачи сделать из них что-то системно функционирующее и продуманное - просто какие-то наброски и все такое прочее, но, может, они, эти мёбиусы, и стали базисом для моего распидорашивания на тему. Вообще вся эта разнарядка пришла ко мне как-то очень быстро. другое дело, что зрела я для неё долго. овердолго
><
Лухань - йеп, прикинь, он мне больше всего нравится здесь, и мне ужасно жалко, что ЧЕРТ ПОБЕРИ ХАНЬ МНЕ ПРИДЕТСЯ ТЕБЯ ОСТАВИТЬ ДО ТВОЕЙ СЮЖЕТНОЙ ЛИНИИ ХД особая любовь к оленю.
Крисочунмёны - у них вообще такой огромный флэшбэчище, что впору не главой описывать, а делать вбоквелл, сириосли. почему-то все думают, что у них только начинается, а на самом деле автор какашка
Про Тэиля тоже будет сказано немало. а катализатор.. что ты имеешь ввиду?) ага, он тама есть, но интересно, в одном ключе мы мыслим?))
техногенка - ну её, пока что, во всяком случае. пока не тяну, опыт брошенной к хуям кобры.
города ололоооооо )) не, никакой пентаграммы. просто географ во мне пидорасится : DDDD
спасибо, что прочел
Leerena, спасибо большое
-
-
24.09.2012 в 17:07МНЕ ПРИДЕТСЯ ТЕБЯ ОСТАВИТЬ ДО ТВОЕЙ СЮЖЕТНОЙ ЛИНИИ ХД
автор-СПОЙЛЕР! ХДДДДДД
я буду скучаэ.
почему-то все думают, что у них только начинается
не сказал бы, что начинается. эта сцена - явно продолжение какой-то междусобойной хуеверти, и Крис все не сдается, пытаясь ее пробить так или иначе.
мне тупо штамп не понравилсо. посрались, один гордо ненавижу (до этого не штамп (хотя штамп, но прикольный), а теперь пошел), второй ах и спалазаэ.
а насчет последовательности кусков и их плотности...
если бы прыганье-лекция не было таким забавным, то читатель утомился бы читать подряд.
т.е. можно и повенигретить с остальным, с теми же крисмёнами, чтобы и прыганье разбавить, и крисмёнов не отдельничать. ну, как вариант...
а катализатор.. что ты имеешь ввиду?)
я имею в виду Кая. )))))))
техногенка - ну её, пока что, во всяком случае.
а здесь она и нафиг не сдалась, моя считает. моей нравится алхимия, это небанал, это как раз самое то.
города ололоооооо ))
надо зарисовать тада шытоля. интересно, че ты тама начертила. ХДДДДДДДДДД
слушай, ты можешь список отделов и сотрудников опубликовать (он же у тебя есть?)?
с моей говнопамятью, я маюсь, пытаясь каждый раз сообразить ху из где. ХДДДДДДДДДДДДДД
(и: пара моментов у меня на дневе эбаут, если интересно. но они для меня спорные, ибо онгоинг. тупо сразу-при-чтении-мысли, а не выводы.)
-
-
24.09.2012 в 17:38а я нет )))))))))
список могу, но только закрыткой : DDD
укажу пока только тех, кто появлялся )
ниспойлееееер)
ок.
-
-
24.09.2012 в 17:49за что и лю - всегда удивляешь. *.*
спойлер бу в закрытку? *сдохну от любопытства*
список могу, но только закрыткой : DDD
нивапрос. :*