nah, fuck it
Вёрджил Ференце, Вёрдж.
У тебя там уже ведь 4 октября, правда? И тогда я уже вроде как имею право)
Мы с тобой недавно знакомы, но у меня совершенно диаметральные ощущения. Настолько мне все кажется... Привычным? Астрал коннектинг?
Хз, что это, но столько уже словили и лулзов, и удивления, и аще, да.
Я тут не знаю даже, что сотворил, но хотелось вот сделать что-то, и я сделал. На расстоянии сложно делать подарки, и текст показался мне вариантом.
Там будет песня и, включи её, пожалуйста, когда она появится. И читай чуть медленнее - тогда, если я все правильно сделала, ты почувствуешь то, что я в действительности хотела бы тебе подарить)
нет, ну столько пафоса.
И оно самое странное из того, что я когда-либо делала.
С днём рождения, Вёрдж
В проекции на трио | 2000 словЕсли спросить у Кима Мёнсу, что он любит больше всего на свете, он ответит, почти не задумываясь — цифру три. Долго будет увиливать от прямого объяснения, туманно предполагая, что все пошло от его любимых трехцветных леденцов, постоянного количества попадающихся в трамвае счастливых билетов, числа аккордов в первой написанной им мелодии или прочей подобной хуеверти, которая ровным счетом ни о чем не скажет.
Долго будет блуждать по словесным лабиринтам, так и не открыв самой главной причины.
Ким Мёнсу живет в трех мирах, одновременно не принадлежа ни одному из них в полной мере. Он не знает — то ли они приснились ему однажды, то ли он им; не знает — то ли он их выдумал, то ли они его; не знает — то ли он живет в них, то ли они в нем.
Единственные моменты, когда он принадлежит самому себе — сон. Короткий, неспокойный, оканчивающийся постоянно в разных местах.
Мёнсу любит гадать перед сном, где он проснется в следующий миг — в каком из трио незыблемых миров. Он пишет на клочках бумаги их названия, тасует и вытягивает ту, что ближе к левому безымянному пальцу.
Мир Чёрно-Белых Клавиш, мир Мощеных Тротуаров и мир Желтых Фонарей.
Мёнсу не знает, какой из них будет следующим — у них нет договоренности, в каком порядке мягко затягивать его холодными руками в свое нутро. Просто ему всегда хочется, чтобы мир Желтых Фонарей держал его чуть дольше — у него единственного руки очень теплые, даже горячие, словно нагретые у сферического накаленного фонарным маслом стекла.
Но так бывает слишком редко, что бы Мёнсу питал бессмысленные надежды.
Мёнсу встречает его в мире Чёрно-Белых Клавиш — спокойно улыбающегося, уверенного и настолько цельного, что первое время Мёнсу просто не может понять, что этот человек делает в его дробном мире.
Сначала он думает, что Сонёль ему приснился в проекции на реальность; являет собой некий материальный, пришедший из сна мираж, с которым Мёнсу уже когда-то имел дело. Тот крошечный дымчатый щенок из мира Мощеных Тротуаров рассыпался в пепел в момент, когда Мёнсу переступил через тонкую грань сна; когда его забрала уже другая реальность.
Но Сонёль из раза в раз встречает его в мире Чёрно-Белых Клавиш среди гротескных двухцветных многоэтажек, крыши которых тонут в низких облаках; среди чрезмерно узких, словно выложенных таким же черно-белым кафелем улиц.
Сонёль из раза в раз встречает его в этом уродливо-прекрасном мире, и тогда Мёнсу начинает верить, что он не имеет ничего общего с «миражом на реальность». И что он не исчезнет ровно в тот момент, когда Мёнсу уснет.
Они заговаривают впервые лишь на десятый раз — наверное, проходит около месяца с той секунды, когда Сонёль появился в этом мирке.
И, кажется, Мёнсу уже немного влюблен.
Они днями блуждают по лабиринтам многоэтажных домов, в которых Мёнсу ориентируется прекрасно, несмотря на их безликость; кидают в фонтаны вместо монет осколки белых мраморных плит, загадывая желания; играют в классики на крыше небоскреба, вместо обточенного камня используя единственную в этом мире монетку.
В такие моменты Мёнсу думает, что неплохо бы достать побольше монет — но всегда забывает прихватить из мира Мощеных Тротуаров, где их можно найти на каждом шагу. Другое дело, что там нет фонтанов.
Мёнсу большей частью молчит; Сонёль то рассказывает байки, то размышляет на логические темы, то просто размыто рассуждает о жизни. Он никогда не спрашивает Мёнсу, куда попал, а Мёнсу не рассказывает, что это за место. Отчасти потому, что не знает, отчасти — не хочет рыскать в первопричинах и оголять никому не нужную, имеющую слишком явный привкус сумасшествия правду.
Когда Сонёль говорит Мёнсу о смысле жизни, тот долго не может его понять, хмурясь недовольно и посекундно механически качая головой. Мёнсу предпочитает просто жить, плывя по практически застойному течению и не травя то, что заведомо может острой бритвой вспороть с таким трудом взращенное умиротворение и налаженную систему. Пусть безжизненную и статическую, но систему.
-С таким апломбом да о смысле жизни, - грустно усмехается Мёнсу, сидя на краешке фонтана и покачивая ногой в такт ударениям. - Расскажи мне о своем. Это интересно.
Особенно, если ни разу об этом не задумывался.
Сонёль теряется на мгновение от столь прямолинейного вопроса, но тут же берет себя в руки и отвечает:
-Он теплый. И невероятно улыбчивый.
Мёнсу едва заметно передергивается и убирает в карманы холодные руки; невольно опускает ещё сильнее уголки губ и отворачивается, глядя на неподвижную водную гладь фонтана.
-И? - продолжает подначивать Мёнсу, сам не понимая, что заставляет его ехидно кривить губы и скептически щуриться, глядя на Сонёля. - Какой он ещё — твой смысл жизни?
Сонёль слегка хмурится, пытаясь уловить в голосе Мёнсу все интонации и сложить их в определенном порядке, уловив полную смысловую картину; встряхивает головой, будто пытаясь отогнать собственные пришедшие в голову неприятные мысли.
-Я думаю, ты его узнаешь. Если хоть сколько-нибудь узнал меня, ты увидишь его и поймешь.
Почти три следующих дня Мёнсу проводит в мире Желтых Фонарей; никогда, казалось, это теплое место не держало его так долго.
И на четвертый возвращается в чёрно-белый гротескный, где его уже никто не ждет. И отчего-то теперь это кажется вполне логичным.
Мир Мощеных Тротуаров больше даже не мир, а просто бесконечно-замкнутый низкоэтажный город — Мёнсу много позже своей первой встречи с ним понял, почему дал этой реальности именно такое определение.
Гуляя по этому городу — по разным улицам, в разных направлениях, порой даже по таким запутанным маршрутам, что сам терялся — он всегда приходил в одно и то же место. На небольшой мощеный широкими плоскими камнями пустырь, где между двух из них виднелась красивая монетка. В мире Мощеных Тротуаров было много монет — однако именно эту Мёнсу всегда хотел достать, но не мог. Сбивал пальцы, но она была плотно зажата меж камней.
По этой монетке Мёнсу всегда узнавал тупиковый пустырь, делающий вторую его реальность бесконечно-замкнутой.
Мёнсу почти не удивляется, возвращаясь однажды в это место и обнаруживая там худощаого паренька, тщательно обламывающего неровности на ветке, добытой у ближайшего полузаснувшего дуба. Рядом, нетерпеливо виляя хвостом, сидит дымчатый щенок, блестя черными глазами-бусинами.
Мёнсу стоит, прислонившись к стволу дерева и молча наблюдает за тем, как паренек поднимается наконец и, показывая щенку игрушку, кидает её в хитросплетения низких сухих кустов и узких мощеных дорожек маленького парка.
А когда незнакомец смеется заливисто и Мёнсу замечает его улыбку, то с щемящим чувством груди понимает то, что когда-то хотел сказать ему Сонёль.
-Привет, смысл, - Мёнсу машет рукой, с размаху опускаясь на жесткую траву рядом с парнем. Тот не обращает сначала внимания ни на слова, ни на самого нечаянного собеседника, отлавливая резво скачущего с палкой в зубах щенка.
-Ну, малыш, отдай, я ещё тебе кину.
-Дымок, - немного ревниво произносит Мёнсу, по одной выдирая потемневшие травинки из земли и складывая из них импровизируемый стог «сена».
-Что? - немного удивленно, поворачиваясь на звук и только сейчас замечая Мёнсу.
-Его зовут Дымок, - поясняет Мёнсу, протягивая к щенку руку и теребя его за загривок. Сон в проекции на реальность.
-А меня Сонджон, - неожиданно и не совсем логично говорит незнакомец просто для того, чтобы сказать хоть что-то. Мёнсу кивает обыденно, не выражая осоых эмоций и лишь молча разглядывая Сонджона. Тот выглядит слегка растерянным и смущенным, по примеру Мёнсу теперь тоже складывая стога из травинок.
Они долго молчат, по очереди кидая Дымку палку; и если Сонджон и чувствует себя неуютно, то Мёнсу ни до чего нет ровно никакого дела.
- «С» - смысл, «с» - Сонджон, - Мёнсу вдруг убежденно кивает, будто соглашаясь с самим собой и наконец меняет позу, потягиваясь и укладываясь на траву в полный рост. С любопытством смотрит внизу вверх на Сонджона.
-Так вот какой ты, смысл. Такой, каким он тебя описывал.
-Ёль? - Голос паренька тих, но все же срывается.
«Если хоть сколько-нибудь узнал меня, ты увидишь его и поймешь».
И вовсе не описание в пять слов было красочным. Он просто узнал.
-Сначала был невероятно теплый такой город, с очень мягким воздухом и множеством красивых желтых фонарей, - Сонджон по-детски крепко обнимает Дымка и кладет подбородок ему между ушей, заставляя щенка громко фыркнуть. - Я не помню, сколько времени мы пробыли в том месте — но там было очень хорошо. А потом я как-то забрел сюда. И стало очень холодно.
Мёнсу разбирает голос Сонджона на ноты, аккорды, тона и полутона; раскладывает нематериальную мозаику и умело подгоняет разноцветные кусочки по цветам, собирая целостную картину того, что Сонджон сказал с проекцией на понимание; задумчиво трет пальцами ключицу, в действительности же пытаясь распутать плотный клубок, засевший где-то в районе груди.
-Скучаешь?
-Живу.
-По нему?
-Для него.
Мёнсу вновь только кивает — всего лишь один пункт до конца импровизированного эмпирического исследования самого себя.
Чтобы наконец подтвердить то, что бьется внутри с момента, когда они играют в классики на крыше небокреба, вместо обточенного камня используя единственную в этом мире монетку. Нечто проде проекции на воспоминание.
-Готов, наверное, ради него весь этот бесконечно-тупиковый мир исходить вдоль и поперек? - Мёнсу горько усмехается, ладонью смахивая стоги травинок. - Ведь чтобы здесь найти что-либо...
-Жизнь положить, - тихо озывается Сонджон. - Жизнь положить, но найти. Иначе в чем смысл?
Мёнсу на мгновение замирает; запрокидывает голову назад и тихо, слабо смеется. Столько наивности, упрямства, пафоса, надежды и веры в словах по сути совсем ещё ребенка; столько всего, чего не было ни в одном из его трио миров.
Столько всего и два слова, ставших ключиком с единственной прослеженной Мёнсу закономерности. Закономерности, которая, как и любая другая, не имела смысла в его придуманных, а может и совсем не придуманных реальностях, но касалась непосредственно его самого.
-Парадокс бытия, - Мёнсу встает с жесткой травы и смотрит вроде на Сонджона, но куда-то сквозь.- Человек готов умереть за того, ради кого живет.
Отворачивается и делает несколько шагов в хитросплетения узких улиц.
-Глупо, ты не находишь?
Почти три следующих дня Мёнсу проводит в мире Чёрно-Белых Клавиш; никогда, казалось, это холодное место не держало его так долго.
И на четвертый возвращается в бесконечно-тупиковый мощеный, где уже никого нет. И отчего-то теперь это кажется вполне логичным.
Мёнсу готов признать, что это первый настолько продолжительный его сон — осознавая, что спит, осознавая, что видит картины в подсознании. Не пребывая ни в одном из миров, а где-то лишь на грани — на той, где он не принадлежит никому и ничему.
Теряя миражи в проекции на реальность.
Теперь — он чувствует — совсем не временно; вполне безвозвратно и навсегда. Приобретая одно — теряешь другое. Формула закономерноти в обмен на материальные миражи; понимание в обмен те немногие утешения, что были в этой безжизненной статичной системе.
Они ушли каждый из разных миров, но, наверное, встретились где-то в ином — ушли, оставив в тех мирах кто монетку у расчерченных классиков на крыше небоскреба, кто сорванные и сложенные фигурно травинки.
Закрыв туда навеки двери.
За спиной становится невероятно тепло и уютно, а на плечо ложится сильная, на удивление горячая ладонь, будто согретая у сферического накаленного фонарным маслом стекла. Мёнсу знает, что если обернется, не увидит никого; только так, не прямым взглядом, но ощущением, он знает — позади него стоит его мир. Тот, третий из их трио.
Мир Желтых Фонарей.
Мёнсу знает, что однажды закрытые двери уже не открыть, и есть только один путь - но он совсем не уверен, что тот окажется открытым. Этот теплый, даже горячий мир брал его к себе слишком редко, словно не питая бесполезных надежд и не давая живительной силы росткам привязанности.
Он стоит за правым плечом Мёнсу, спокойно и понимающе улыбаясь. Мёнсу, конечно, не видит его — лишь чувствует теплые ладони.
Объятия готового принять вмиг потерявшего две трети своей жизни. А может, и много больше, если вспомнить о тех миражах в проекции на реальность.
Мир Желтых Фонарей больше даже не мир, а небольшой бесконечный разнотажный городок, освещенный не имеющими количества мириадами желтых фонарей - матовых и глянцевых, сферических и каплеобразных, маленьких, больших и спрятанных даже в листьях столетних дубов и лепестках перечной мяты.
Городок, где, идя по новой дороге, обязательно находишь новые грани. Бесконечный.
И воздух здесь действительно невероятно мягкий.
Со временем в этом появятся тонкие, едва заметные черно-белые улочки; гладкие асфальтиованые дороги покроются вкраплениями плоских мощеных камней. Но не более — лишь осколки старого дуэта сольются жалкими остатками в последнее и то константное, что изначально должно было быть всегда.
Миры Чёрно-Белых Клавиш и Мощеных Тротуаров растворятся в свете желтых фонарей, забрав с собой миражи в проекции на реальность.
Но в обмен на них Мёнсу давно уже получил формулу закономерности и то, о чем мечтал все время, что строил безжизненную и статичную систему — единый мир. Когда, засыпая, точно знаешь, что утром не будет холодно.
У тебя там уже ведь 4 октября, правда? И тогда я уже вроде как имею право)
Мы с тобой недавно знакомы, но у меня совершенно диаметральные ощущения. Настолько мне все кажется... Привычным? Астрал коннектинг?
Хз, что это, но столько уже словили и лулзов, и удивления, и аще, да.
Я тут не знаю даже, что сотворил, но хотелось вот сделать что-то, и я сделал. На расстоянии сложно делать подарки, и текст показался мне вариантом.
Там будет песня и, включи её, пожалуйста, когда она появится. И читай чуть медленнее - тогда, если я все правильно сделала, ты почувствуешь то, что я в действительности хотела бы тебе подарить)
нет, ну столько пафоса.
И оно самое странное из того, что я когда-либо делала.
С днём рождения, Вёрдж
В проекции на трио | 2000 словЕсли спросить у Кима Мёнсу, что он любит больше всего на свете, он ответит, почти не задумываясь — цифру три. Долго будет увиливать от прямого объяснения, туманно предполагая, что все пошло от его любимых трехцветных леденцов, постоянного количества попадающихся в трамвае счастливых билетов, числа аккордов в первой написанной им мелодии или прочей подобной хуеверти, которая ровным счетом ни о чем не скажет.
Долго будет блуждать по словесным лабиринтам, так и не открыв самой главной причины.
Ким Мёнсу живет в трех мирах, одновременно не принадлежа ни одному из них в полной мере. Он не знает — то ли они приснились ему однажды, то ли он им; не знает — то ли он их выдумал, то ли они его; не знает — то ли он живет в них, то ли они в нем.
Единственные моменты, когда он принадлежит самому себе — сон. Короткий, неспокойный, оканчивающийся постоянно в разных местах.
Мёнсу любит гадать перед сном, где он проснется в следующий миг — в каком из трио незыблемых миров. Он пишет на клочках бумаги их названия, тасует и вытягивает ту, что ближе к левому безымянному пальцу.
Мир Чёрно-Белых Клавиш, мир Мощеных Тротуаров и мир Желтых Фонарей.
Мёнсу не знает, какой из них будет следующим — у них нет договоренности, в каком порядке мягко затягивать его холодными руками в свое нутро. Просто ему всегда хочется, чтобы мир Желтых Фонарей держал его чуть дольше — у него единственного руки очень теплые, даже горячие, словно нагретые у сферического накаленного фонарным маслом стекла.
Но так бывает слишком редко, что бы Мёнсу питал бессмысленные надежды.
Мёнсу встречает его в мире Чёрно-Белых Клавиш — спокойно улыбающегося, уверенного и настолько цельного, что первое время Мёнсу просто не может понять, что этот человек делает в его дробном мире.
Сначала он думает, что Сонёль ему приснился в проекции на реальность; являет собой некий материальный, пришедший из сна мираж, с которым Мёнсу уже когда-то имел дело. Тот крошечный дымчатый щенок из мира Мощеных Тротуаров рассыпался в пепел в момент, когда Мёнсу переступил через тонкую грань сна; когда его забрала уже другая реальность.
Но Сонёль из раза в раз встречает его в мире Чёрно-Белых Клавиш среди гротескных двухцветных многоэтажек, крыши которых тонут в низких облаках; среди чрезмерно узких, словно выложенных таким же черно-белым кафелем улиц.
Сонёль из раза в раз встречает его в этом уродливо-прекрасном мире, и тогда Мёнсу начинает верить, что он не имеет ничего общего с «миражом на реальность». И что он не исчезнет ровно в тот момент, когда Мёнсу уснет.
Они заговаривают впервые лишь на десятый раз — наверное, проходит около месяца с той секунды, когда Сонёль появился в этом мирке.
И, кажется, Мёнсу уже немного влюблен.
Они днями блуждают по лабиринтам многоэтажных домов, в которых Мёнсу ориентируется прекрасно, несмотря на их безликость; кидают в фонтаны вместо монет осколки белых мраморных плит, загадывая желания; играют в классики на крыше небоскреба, вместо обточенного камня используя единственную в этом мире монетку.
В такие моменты Мёнсу думает, что неплохо бы достать побольше монет — но всегда забывает прихватить из мира Мощеных Тротуаров, где их можно найти на каждом шагу. Другое дело, что там нет фонтанов.
Мёнсу большей частью молчит; Сонёль то рассказывает байки, то размышляет на логические темы, то просто размыто рассуждает о жизни. Он никогда не спрашивает Мёнсу, куда попал, а Мёнсу не рассказывает, что это за место. Отчасти потому, что не знает, отчасти — не хочет рыскать в первопричинах и оголять никому не нужную, имеющую слишком явный привкус сумасшествия правду.
Когда Сонёль говорит Мёнсу о смысле жизни, тот долго не может его понять, хмурясь недовольно и посекундно механически качая головой. Мёнсу предпочитает просто жить, плывя по практически застойному течению и не травя то, что заведомо может острой бритвой вспороть с таким трудом взращенное умиротворение и налаженную систему. Пусть безжизненную и статическую, но систему.
-С таким апломбом да о смысле жизни, - грустно усмехается Мёнсу, сидя на краешке фонтана и покачивая ногой в такт ударениям. - Расскажи мне о своем. Это интересно.
Особенно, если ни разу об этом не задумывался.
Сонёль теряется на мгновение от столь прямолинейного вопроса, но тут же берет себя в руки и отвечает:
-Он теплый. И невероятно улыбчивый.
Мёнсу едва заметно передергивается и убирает в карманы холодные руки; невольно опускает ещё сильнее уголки губ и отворачивается, глядя на неподвижную водную гладь фонтана.
-И? - продолжает подначивать Мёнсу, сам не понимая, что заставляет его ехидно кривить губы и скептически щуриться, глядя на Сонёля. - Какой он ещё — твой смысл жизни?
Сонёль слегка хмурится, пытаясь уловить в голосе Мёнсу все интонации и сложить их в определенном порядке, уловив полную смысловую картину; встряхивает головой, будто пытаясь отогнать собственные пришедшие в голову неприятные мысли.
-Я думаю, ты его узнаешь. Если хоть сколько-нибудь узнал меня, ты увидишь его и поймешь.
Почти три следующих дня Мёнсу проводит в мире Желтых Фонарей; никогда, казалось, это теплое место не держало его так долго.
И на четвертый возвращается в чёрно-белый гротескный, где его уже никто не ждет. И отчего-то теперь это кажется вполне логичным.
Мир Мощеных Тротуаров больше даже не мир, а просто бесконечно-замкнутый низкоэтажный город — Мёнсу много позже своей первой встречи с ним понял, почему дал этой реальности именно такое определение.
Гуляя по этому городу — по разным улицам, в разных направлениях, порой даже по таким запутанным маршрутам, что сам терялся — он всегда приходил в одно и то же место. На небольшой мощеный широкими плоскими камнями пустырь, где между двух из них виднелась красивая монетка. В мире Мощеных Тротуаров было много монет — однако именно эту Мёнсу всегда хотел достать, но не мог. Сбивал пальцы, но она была плотно зажата меж камней.
По этой монетке Мёнсу всегда узнавал тупиковый пустырь, делающий вторую его реальность бесконечно-замкнутой.
Мёнсу почти не удивляется, возвращаясь однажды в это место и обнаруживая там худощаого паренька, тщательно обламывающего неровности на ветке, добытой у ближайшего полузаснувшего дуба. Рядом, нетерпеливо виляя хвостом, сидит дымчатый щенок, блестя черными глазами-бусинами.
Мёнсу стоит, прислонившись к стволу дерева и молча наблюдает за тем, как паренек поднимается наконец и, показывая щенку игрушку, кидает её в хитросплетения низких сухих кустов и узких мощеных дорожек маленького парка.
А когда незнакомец смеется заливисто и Мёнсу замечает его улыбку, то с щемящим чувством груди понимает то, что когда-то хотел сказать ему Сонёль.
-Привет, смысл, - Мёнсу машет рукой, с размаху опускаясь на жесткую траву рядом с парнем. Тот не обращает сначала внимания ни на слова, ни на самого нечаянного собеседника, отлавливая резво скачущего с палкой в зубах щенка.
-Ну, малыш, отдай, я ещё тебе кину.
-Дымок, - немного ревниво произносит Мёнсу, по одной выдирая потемневшие травинки из земли и складывая из них импровизируемый стог «сена».
-Что? - немного удивленно, поворачиваясь на звук и только сейчас замечая Мёнсу.
-Его зовут Дымок, - поясняет Мёнсу, протягивая к щенку руку и теребя его за загривок. Сон в проекции на реальность.
-А меня Сонджон, - неожиданно и не совсем логично говорит незнакомец просто для того, чтобы сказать хоть что-то. Мёнсу кивает обыденно, не выражая осоых эмоций и лишь молча разглядывая Сонджона. Тот выглядит слегка растерянным и смущенным, по примеру Мёнсу теперь тоже складывая стога из травинок.
Они долго молчат, по очереди кидая Дымку палку; и если Сонджон и чувствует себя неуютно, то Мёнсу ни до чего нет ровно никакого дела.
- «С» - смысл, «с» - Сонджон, - Мёнсу вдруг убежденно кивает, будто соглашаясь с самим собой и наконец меняет позу, потягиваясь и укладываясь на траву в полный рост. С любопытством смотрит внизу вверх на Сонджона.
-Так вот какой ты, смысл. Такой, каким он тебя описывал.
-Ёль? - Голос паренька тих, но все же срывается.
«Если хоть сколько-нибудь узнал меня, ты увидишь его и поймешь».
И вовсе не описание в пять слов было красочным. Он просто узнал.
-Сначала был невероятно теплый такой город, с очень мягким воздухом и множеством красивых желтых фонарей, - Сонджон по-детски крепко обнимает Дымка и кладет подбородок ему между ушей, заставляя щенка громко фыркнуть. - Я не помню, сколько времени мы пробыли в том месте — но там было очень хорошо. А потом я как-то забрел сюда. И стало очень холодно.
Мёнсу разбирает голос Сонджона на ноты, аккорды, тона и полутона; раскладывает нематериальную мозаику и умело подгоняет разноцветные кусочки по цветам, собирая целостную картину того, что Сонджон сказал с проекцией на понимание; задумчиво трет пальцами ключицу, в действительности же пытаясь распутать плотный клубок, засевший где-то в районе груди.
-Скучаешь?
-Живу.
-По нему?
-Для него.
Мёнсу вновь только кивает — всего лишь один пункт до конца импровизированного эмпирического исследования самого себя.
Чтобы наконец подтвердить то, что бьется внутри с момента, когда они играют в классики на крыше небокреба, вместо обточенного камня используя единственную в этом мире монетку. Нечто проде проекции на воспоминание.
-Готов, наверное, ради него весь этот бесконечно-тупиковый мир исходить вдоль и поперек? - Мёнсу горько усмехается, ладонью смахивая стоги травинок. - Ведь чтобы здесь найти что-либо...
-Жизнь положить, - тихо озывается Сонджон. - Жизнь положить, но найти. Иначе в чем смысл?
Мёнсу на мгновение замирает; запрокидывает голову назад и тихо, слабо смеется. Столько наивности, упрямства, пафоса, надежды и веры в словах по сути совсем ещё ребенка; столько всего, чего не было ни в одном из его трио миров.
Столько всего и два слова, ставших ключиком с единственной прослеженной Мёнсу закономерности. Закономерности, которая, как и любая другая, не имела смысла в его придуманных, а может и совсем не придуманных реальностях, но касалась непосредственно его самого.
-Парадокс бытия, - Мёнсу встает с жесткой травы и смотрит вроде на Сонджона, но куда-то сквозь.- Человек готов умереть за того, ради кого живет.
Отворачивается и делает несколько шагов в хитросплетения узких улиц.
-Глупо, ты не находишь?
Почти три следующих дня Мёнсу проводит в мире Чёрно-Белых Клавиш; никогда, казалось, это холодное место не держало его так долго.
И на четвертый возвращается в бесконечно-тупиковый мощеный, где уже никого нет. И отчего-то теперь это кажется вполне логичным.
Мёнсу готов признать, что это первый настолько продолжительный его сон — осознавая, что спит, осознавая, что видит картины в подсознании. Не пребывая ни в одном из миров, а где-то лишь на грани — на той, где он не принадлежит никому и ничему.
Теряя миражи в проекции на реальность.
Теперь — он чувствует — совсем не временно; вполне безвозвратно и навсегда. Приобретая одно — теряешь другое. Формула закономерноти в обмен на материальные миражи; понимание в обмен те немногие утешения, что были в этой безжизненной статичной системе.
Они ушли каждый из разных миров, но, наверное, встретились где-то в ином — ушли, оставив в тех мирах кто монетку у расчерченных классиков на крыше небоскреба, кто сорванные и сложенные фигурно травинки.
Закрыв туда навеки двери.
За спиной становится невероятно тепло и уютно, а на плечо ложится сильная, на удивление горячая ладонь, будто согретая у сферического накаленного фонарным маслом стекла. Мёнсу знает, что если обернется, не увидит никого; только так, не прямым взглядом, но ощущением, он знает — позади него стоит его мир. Тот, третий из их трио.
Мир Желтых Фонарей.
Мёнсу знает, что однажды закрытые двери уже не открыть, и есть только один путь - но он совсем не уверен, что тот окажется открытым. Этот теплый, даже горячий мир брал его к себе слишком редко, словно не питая бесполезных надежд и не давая живительной силы росткам привязанности.
Он стоит за правым плечом Мёнсу, спокойно и понимающе улыбаясь. Мёнсу, конечно, не видит его — лишь чувствует теплые ладони.
Объятия готового принять вмиг потерявшего две трети своей жизни. А может, и много больше, если вспомнить о тех миражах в проекции на реальность.
Мир Желтых Фонарей больше даже не мир, а небольшой бесконечный разнотажный городок, освещенный не имеющими количества мириадами желтых фонарей - матовых и глянцевых, сферических и каплеобразных, маленьких, больших и спрятанных даже в листьях столетних дубов и лепестках перечной мяты.
Городок, где, идя по новой дороге, обязательно находишь новые грани. Бесконечный.
И воздух здесь действительно невероятно мягкий.
Со временем в этом появятся тонкие, едва заметные черно-белые улочки; гладкие асфальтиованые дороги покроются вкраплениями плоских мощеных камней. Но не более — лишь осколки старого дуэта сольются жалкими остатками в последнее и то константное, что изначально должно было быть всегда.
Миры Чёрно-Белых Клавиш и Мощеных Тротуаров растворятся в свете желтых фонарей, забрав с собой миражи в проекции на реальность.
Но в обмен на них Мёнсу давно уже получил формулу закономерности и то, о чем мечтал все время, что строил безжизненную и статичную систему — единый мир. Когда, засыпая, точно знаешь, что утром не будет холодно.
@темы: кто-то что-то сказал?, Infinite, фанфики
-
-
03.10.2011 в 23:26пугаться, не пугаться, радоваться, удивляться... Астрал. Троемирье. Это конечно не важно ни капли, просто уже который день я в голове ношу идею - это даже не Инфинит, это совершенно другие люди, но это... это Троемирье.
я не знаю что сказать...
и правда, мы знакомы... шесть недель. Ровно шесть недель? Когда начался первый тур на к-мини?.. Так мало, полтора месяца... а ощущение, что уже много лет прошло...
это просто в душу,
в сердце,
в мозг,
в печень, почки и весь прочий ливер,
наизнанку просто... ну как же так, Сань, я не понимаю, что я пишу, сижу и плачу, клавиатура не оценит...
спасибо, это такой чудесный подарок... спасибо!!!
-
-
03.10.2011 в 23:36Я начала плакать на слове хуеверть.
Ну потому что...потому что хуеверть
-
-
04.10.2011 в 00:15а я знаю кто заказчик 006ДФ23и он мне тоже астральный брат
во пипец...
-
-
04.10.2011 в 05:55Это конечно не важно ни капли, просто уже который день я в голове ношу идею - это даже не Инфинит, это совершенно другие люди, но это... это Троемирье.
я почему-то даже не удивлена - оно просто витало в воздухе и теперь совсем понятно, почему оно вышло именно так. нет, можно смеяться сколько угодно - другое дело, что это блин уже не просто палево заявок или что-то там ещё )
и да насчёт фразы астральной.
про дату.
мне вот прямо срочно захотелось вякнуть
Прое́кция (лат. projectio — бросание вперед)
проекция на завтрашний день
на будущее, блин. ведь я прочитала его ещё до того, как даже у тебя наступило 4-ое.
я просто реально рада. тоже щас где-то слезы накатывают, ну ибо. я просто очень рада
творческое объединение Astral Brothers Inc.
даааааа
и теперь официальноа я знаю кто заказчик 006ДФ23
и он мне тоже астральный брат
хн, у меня смутные чувства, но мы вполне можем быть не знакомы)
-
-
04.10.2011 в 09:13ну ты вообще! тыыы! Q_Q
mir . Мирка же, оказывается )-
-
04.10.2011 в 19:52я подозреваэ, кстати) ну мы опосредованно знакомы, скажем х)-
-
04.10.2011 в 20:24ну вот даже не потискать же Q_Q
*шлёт в астрал тисканья и обнимания*
Хун перебьётся, я ему уже три дня обнимания шлю-
-
04.10.2011 в 21:23как там у тебя?))
-
-
04.10.2011 в 21:29Расстраивалась чего-то, а сейчас уже не расстраиваюсь, у меня всё хорошо прекрасно и вообще : ) атятя ))
*лучи любви*
-
-
04.10.2011 в 21:31-
-
04.10.2011 в 21:34-
-
04.10.2011 в 21:38обля на случайном воспроизведении дорауа ну явно вечер удался ЛОЛ
-
-
04.10.2011 в 21:46-
-
04.10.2011 в 21:48-
-
04.10.2011 в 21:50-
-
04.10.2011 в 21:51а я бы не отказался
одминам надо срочно пометить красным цветом твои заявки и вывесить объяву ХУЙ ЗАКРОЕМ ПОКА НЕ ВЫПОЛНИТЕ
-
-
04.10.2011 в 21:52я бы не отказалась, но мне кажется, люди не оценят и кей нас потом просто убьёт xDD
а лучше давайте неделю заявок про Вёрджа xDDDDDDD С карейсаме, ему тут стока наснилось всего, что на минимальный лимит точно ххватит xDD-
-
04.10.2011 в 21:55«Вёрдж в мире к-попа по мотивам алисы в стране чудес»?-
-
04.10.2011 в 21:56-
-
04.10.2011 в 21:59-
-
04.10.2011 в 22:02-
-
04.10.2011 в 22:04И НИКТО ОТ ЭТОГО НЕ СКРОЕТСЯ БВАХАХАХАХАи пущай уже для полного щастья мою последнюю выполнят-
-
04.10.2011 в 22:06ох да собраться бы с мозгом и своего ничего не забыть да ещё и заявки выполнить да ещё и на командный конкурс чего придумать да ещё и учиться успевать мне блин эссе сдавать в четверг а я просто вообще не в курсах чего делать хД
-
-
04.10.2011 в 22:07командный конкурс?
тааа надо в кучку собираться мне тоже дохуя дел переделать бэ хДДД
-
-
04.10.2011 в 22:11-
-
04.10.2011 в 22:12а то бы чёта подумал
-
-
04.10.2011 в 22:17главное не забыть, что Итхык - это Итук xDD-
-
04.10.2011 в 22:20ахахахаха
это да
а тоже мы все знаем что будет
-
-
04.10.2011 в 22:22ну прост вот собрались команды, командам даются темы и время, чтобы написать минимум пять работ по любой + 1 свободная. Потом работы по истечению срока выкладываются и их начинают оценивать )
-
-
04.10.2011 в 22:25и яка у вас тема? или не разглашаете? хД