джунэ, дживон; fuck you, i'm by myself
читать дальшеОни заканчивают школу троечниками и распиздяями, у которых нет ни надежд продолжить дальше учиться (главным образом по причине собственной лени и мудизма), ни устроиться на приличную работу - вечный замкнутый круг невозможности устроиться без опыта и невозможности этот самый опыт получить.
Всю среднюю школу они проводят в склоках и драках - Дживон слишком независимый и себе на уме, а Джунэ слишком самовлюбленный и моментами звездный, чтобы они не сталкивались на этой почве почти каждый день; Джунэ не умеет держать язык за зубами и за словом в карман не лезет, не умеет сдерживать едкие комментарии и гордится своими белоснежными ровными зубами, а у Дживона непредсказуемый характер и тяжелая рука.
Они одноклассники, но Джунэ немного младше, и в нем нет ни капли уважения ни к кому.
Половину старшей школы Джунэ прохаживает со слегка помятой царственностью на лице, периодами с синяками и выкрученными руками (когда Дживон совсем уж не в настроении) - а сам Дживон тоже с синяками, ноющими ребрами, с изгаженными тетрадями и постоянными орами от учителей (потому что Джунэ стучит на него на каждом шагу, а еще он профессиональный провокатор, и если бы за это платили, он бы купался в океане, мать его, бабла). Все, что Джунэ умеет - это мелко гадить, немного драться, пусть и похуже, чем Дживон, а еще петь.
Да, Джунэ божественно поет, и Дживон даже тайком на музыкальном школьном кружке пишет песню и представляет, как бы круто голос Джунэ к ней подошел, если бы существовал отдельно от своего пиздливого обладателя.
Джунэ пиздливый, раздражающий и периодически доводит Дживона до истерики. А еще Джунэ считает, что рэп - говно, а он - Мадонна.
***
Не то чтобы от ненависти до любви был один шаг, но ни Дживон, ни Джунэ особо не удивляются, что неудачниками, стоящими на выходе из школы после выпускного с аттестатами в руках, остаются только они двое - пока все остальные радостно скачут вверх по учебным и карьерным лестницам, они напару все еще стоят, молчат и иногда переглядываются. Ни тот, ни другой не находят в этом ничего удивительного, потому что как они вдвоем старательно проебывали последние годы, так же вдвоем и свои результаты получили.
Но жить, покупать тетради и ручки для написания песен, сигареты для души и лапшу быстрого приготовления - на что-то надо, и Дживон неожиданно сам для себя предлагает Джунэ попробовать выступать, а Джунэ неожиданно для них обоих соглашается; у него какие-то там терки с родителями, вечная дрызготня по причине сыновьей во всех смыслах распущенности, и из дома его выкидывают в океан самостоятельной жизни, снабдив только крохотной однушкой на окраине города, которая и становится их домой, студией и курилкой.
Что самое интересное - у них получается.
Джунэ оказывается совершенно бездарным лириком, все попытки которого написать текст песни сводятся к “солнышко на небе, в ручейках вода, давай потрахаемся, да-да-да”, но он оказывается почти незамениным оценивателем музыки - слух у него намного лучше, чем у самого Дживона, и иногда он может даже подкорректировать написанное, а потом и вовсе учится писать музыку сам, едва понаблюдав за Дживоном.
И если у Джунэ нелады с текстами, то поет он по-прежнему совершенно божественно и с каждым днем, кажется, все лучше и лучше; приходит время, когда Дживон уже и не помнит, когда в последний раз слышал, чтобы Джунэ фальшивил.
Тексты пишет Дживон, а партии они делят вместе - вокал Джунэ, рэп Дживону, Джунэ все еще считает, что рэп - говно, а он - Мадонна.
Они выступают во всяких клубах, пишут и исполняют на заказ и начинают с малого - на первые гонорары им едва хватает на еду, не говоря уже о квартирных счетах, по которым там сплошные задолженности; совмещают выступления с какими-то мелкими подработками, кое-как держатся на плаву, а потом потихоньку начинают себя осознавать - и понимать, что вместе они весьма даже неплохи.
И с осознанием приходит уверенность, какие-никакие, но деньги, из задолженностей они вылезают, у Дживона теперь полно тетрадок и ручек, а у Джунэ всех этих шмоток и аксессуаров - правда, половину времени они все еще пиздятся, как в последний раз, ходят с синяками и почти меланхолично вспоминают школьные времена.
Им кажется, что они все еще школьники - и так оно, наверное, и есть на самом деле.
А потом в их дуэте появляется Ким Ханбин.
***
Дживон знакомится с ним на одном из таких выступлений - этот паренек в снэпе и с до неприличия драными джинсами тоже читает рэп под какую-то ужасно классную музыку, и слова у него нетипичные, какие-то алкогольные меланхоличные, вкусные, тягучие; он одиночка, но Дживон предлагает ему попробовать - и Ханбин, вообще раньше сторонившийся подобных коллабов, зачем-то соглашается, потому что у Дживона какая-то безобразно притягательная аура или нечто такое же нематериально-необъяснимое.
Ханбина Дживон приводит к Джунэ так, будто к родителям невесту пришел показывать, а Джунэ уже тогда жопой чует, что херня все это какая-то.
Ким Ханбин оказывается почти во всем лучше него (все-таки в вокале, Джунэ уверен, он даже не Мадонна, а как минимум Лучано Паваротти) - он пишет классные, стильные тексты и создает музыку с полпинка, хотя Дживону для этого требуется на порядок больше времени; самое для Джунэ противное, что при этом ничуть не страдает качество - и один трек выходит лучше другого, и ему гадко признавать, что Ханбин оказался настолько хорош.
С Ханбином Дживон становится совершенно другим - он все так же, а то и больше, живет музыкой и текстами, но теперь все это крутится вокруг Ханбина; “Ханбин сказал вот так, “Ханбин посоветовал вот эдак”, “Ханбин решил переделать вот сюда”, “Ханбин сказал, что ты там подфальшивил”.
Задница Джунэ уже напоминает полигон для ядерных испытаний, когда этого становится слишком много - его гордость (и предубеждение) попросту не может выдержать камней гениальности Ким Ханбина; гадко еще и то, что сам Ханбин, кажется, прекрасно понимает, как все его ремарки на Джунэ действуют - он совсем не глуп.
Нет, между Дживоном и Ханбином нет, кажется, ничего такого, а если и есть, то Джунэ этого не знает - и в их конуре Ханбин бывает нечасто; поначалу. Потом - все чаще, и типа еще скажи спасибо, что на ночь не остается.
Тогда бы Джунэ точно бомбанул - а учитывая его специфику, скорее звезданул.
За Джунэ даже забавно наблюдать - но и у того все нервы были сожраны еще во времена совместной школьной учебы с Дживоном, так что на Ханбина Джунэ их находить не собирается.
-Знаешь че, - шипит он однажды, отловив Дживона в их квартиренке - это не так-то сложно, учитывая габариты. - Иди-ка ты нахуй.
И презрительно поджимает губы.
-Раз тебе с твоим Ханбином так хорошо, вот и читайте сами свой говняный рэп. Я сам по себе.
И выставляет Дживона из квартиры.
Не то чтобы тому некуда идти, но это довольно обидно, и собачьи какашки он под дверь Джунэ тогда подкладывает вполне себе искренне.
***
Джунэ, конечно, не шутит - и вот так заканчивается их вполне приятная, не считая попиздюлек, хотя и они были не отвратны, работа; Дживон снова живет в своей съемной, но довольно приличной комнате, изредка перебивается у Ханбина и горя особого не знает, пока не понимает, что все в какой-то момент начинается катиться вниз, словно какашки он тогда подкладывал не под дверь Джунэ, а в свое будущее.
Он выступает вместе с Ханбином, но внезапно в их песнях слишком много свободных партий, которые они не могут переделать под рэп, и приходится учиться петь; Ханбин говорит, что он искренне сочувствует всем, кто услышит, как они поют, и Дживон с ним, если честно, согласен.
Половине публике, которая привыкла к прежнему формату, попросту становится неинтересно слушать сплошную читку, и когда заказов становится все меньше, Дживон понимает, что у него снова начинаются проблемы с деньгами; вскоре их не становится вообще, а выступлений так едва пару в месяц наберется. Кто же знал, что гребанный Ку Джунэ какая-то китайская денежная жаба.
Ну вообще-то нет.
***
Когда Джунэ в очередном магазине теребит бирку на классных джинсах, а у него в кармане от силы десять баксов, он понимает, что что-то пошло не так.
Он выставляет Дживона из их студии, которая по закону о праве собственности принадлежит исключительно ему, а сам идет теперь уже свободными вечерами подрабатывать по всяким кафе и ресторанам все тем же - вокалом; писать он не умеет, старые их песни все подбиты под дуэт, и ему приходится брать хиты, и корейские, и западные, перепевать и мучиться, потому что ему не нравится.
Джунэ нравится, когда написано исключительно для него и по его вкусу, когда все сделано так, как он хочет, и вот такие каверы, которые лично ему напоминают мерзкое караоке, его вообще не устраивают.
Джунэ бросает это дело почти сразу же и думает, что лучше пойдет работать консультантом в магазин и возьмет еще пару подработок, чем будет петь то, что ему не нравится и написано не для него.
Пробует написать музыку - без Дживона выходит какой-то собачий вальс. Пробует написать слова - снова про солнышко и потрахульки.
Ну ёб.
***
Видятся они в каком-то из ночных клубов, где раньше частенько выступали - Дживон один, без Ханбина, кепка надвинута на лоб так, что лица почти не видно; перед ним открытая бутылка пива, а узнает его Джунэ по браслетам, которые тот по привычке таскает еще со школы.
Подсаживается даже со своим портвейном, денег на приличия-то нет ни у кого, но портвейн хотя бы можно спутать с коллекционными винами чисто на вид и цвет, а вот пиво с “Вдовой Клико” не спутаешь ни разу.
-Что, кинула тебя твоя принцесса? - Начинает Джунэ как всегда как мразь, а Дживон, ничуть не удивившись его присутствию, вяло качает головой. - А че тогда сидишь, как цуцик? Что-то я не слышу о вашем айдольском дебюте и мировой популярности…
-А ты что, настолько популярен или твоя слава настолько огромна, что из-за размеров ее невозможно даже заметить? - Дживон, кажется, ничуть не шутит - только теплое пиво потягивает и морщится.
-Да я вообще, выступления нарасхват, в дорогих ресторанах, на вечеринках, днях рождения…
-... Свадьбах, помолвках, поминках.
-Ну да…
Джунэ тоже как-то поникает плечами - и смотрит на своей портвейн почти с отвращением; Ханбин ходит где-то за кулисами, у него тут выступление, и вообще все в порядке, он как начинал в одиночку, так ему и нет разницы, одному или с кем-то, а вот эти двое, видимо, изначально заточили друг друга под одно.
-Я тут, кстати, недавно нашел твои черновики, - говорит Дживон вдруг. - Там, где про солнышко и потрахульки. А что если…
-Написать песню про секс на пляже? - Джунэ округляет глаза. - И может, даже попробовать метафорично так совместить…
-С названием коктейля?
Джунэ аж расцветает - да это почти признание гениальности его лирики! - а потом тут же показывает Дживону средний палец.
-Иди нахуй. Я сам по себе. И верни мне все мои черновики, это авторская работа, ты, ебаная бездарь.
Дживону, правда, уже похеру - он вовсю хихикает, выливая портвейн Джунэ в чей-то пустой стакан, и наливает ему пива; вот так привычнее, так правильнее, когда деньги у них были только на это, потому что хорошее пиво лучше дешевого вина.
И этот жест как будто ставит все снова на свои места - все авторские права, частную собственность, тетрадки и ручки, все драки и склоки, снова ставит все на свои места так, как это было со средней еще, кажется, школы.
Потому что эти двое, видимо, изначально заточили друг друга под одно.