расскажу, наверное, лучше про другой роман - лав-хейт с французским языком.
видит бог (mon dieu, s'il vous plaît!), я сознательно бежала от своей судьбы, но судьба неаккуратно ткнула меня мордой в то, от чего я бежала - в виде вынужденного перевода во французскую группу и викторовского «а ведь я просил тебя сразу пойти со мной на французский, а ты все выебонами занималась. bienvenue!».
je. ne. veux. pas.
прошел период адаптации и вынужденной неприязни и теперь, пожалуй, у нас с французским странный роман - я слушаю томную французскую музыку, периодически лениво отвечаю виктору короткими французскими фразами, что приводит его в совершеннейший восторг, и под это все хочется пить сухое красное вино (это мы практикуем) и курить (а вот это лучше не надо).
мне повезло, что у меня есть карманный француз, который любезно делится со мной любовью к этим белофлажникам, учит меня числительным в перерывах между поцелуями и кофе и снабжает всеми полезными фразами от «я хочу, чтобы меня отпустило» и «сколько ты стоишь?» до «иди нахуй, пожалуйста».
слушаю лемаршаля и думаю, что это мой эталон произношения, настоящий французский le petit prince, думаю, что как бы я ни любила испанский, французский идет мне больше, думаю, что я каждый раз одерживаю над собой маленькую победу (минвайл французский одерживает одну маленькую победу за другой надо мной), когда открываю старый потрепанный учебник и начинаю:
-paul, venez au tableau et écrivez...
думаю о том, что скоро у меня не останется никого и ничего, куда и к кому можно сбежать от мира и спрятаться - кроме французского.
да, кроме французского, у меня скоро ничего не будет.
а пока pardonne-moi le mal que j'ai pas fait