Привет, Чунмён-а. Сегодня 23-е сентября, а у тебя, вернее, уже 24-ое - это не странно, это география, это не странно, я люблю её, но немного горько и все такое прочее.
Привет, Чунмён-а, прошло пять месяцев с тех пор, как я оступилась на краю и сорвалась вниз. Глупо звучит, пафосно?
Пять месяцев - для меня это безумно много, правда. Пять месяцев вот так, не остывая и лишь больше разгораясь - вот так, не замедляя падение, а лишь больше его ускоряя, но ведь в мире нет ничего глубже Марианской впадины, а я, кажется, все же нашла.
Я умею находить то, чего нет. Так я нашла свой обрыв, так я нашла тебя, так я нашла слишком многое, чтобы не уметь.
Знаешь, Чунмён, я сейчас сижу, пишу это и понимаю - я такая ванильная идиотка, ужасные две крайности, когда закоренелый даркер рыдает розовыми конфетными слезами и бормочет что-то о вечной любви, которая спасет мир, ибо; закоренелый даркер сегодня, пафосный флаффер завтра, унылый юморист днем далее, и так по замкнутому кругу, но я умею находить то, чего нет, я найду, откуда выйти.
Чунмён, я не знаю, я никогда никому из айдолов не писала такие посты, мол, эй, парень, энное количество дней/недель/месяцев я падаю, падаю бесконечно и болезненно, но не хочу останавливаться, поэтому пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста. Чунмён, я, наверное, переступила грань нормальности и позволила себе больше, чем позволяла всегда до.
Я слишком влюбилась - нет, эй, не так! - я не влюбилась. Я привязалась. Для меня это намного хуже, и я много раз пожалею, что когда-то не сумела сдержаться, пустив тебя слишком, слишком далеко.
Слишком, слишком сильно привязавшись.
Чунмён-а, знаешь, я ведь совсем не одинока, но когда я думаю о тебе, я понимаю, что это не так. И я пыталась уйти, забыть, оставить, вырвать с корнем - ну там, понимаешь, заживет так или иначе - но
Ты всегда возвращал меня обратно, перебивая мои мысли каким-то потоком «маленький, маленький, я скучала», и я не знаю, по кому я скучаю больше - по тебе, Чунмён, или по тебе, Чунмён-а.
Я умею находить то, чего не существует - так я нашла тебя, Чунмён-а.
И глупые ступоры посреди обыкновенного действия — «господи, маленький, я так люблю тебя», быстрее голос, голос, чтобы вспомнить, хотя не забывалось, быстрее фото, фразы, тексты. I just called
to say
Чунмён, ты слишком много занял места во мне, теперь ты не имеешь права уйти, потому что я не железная, я не стальная, и ты не сможешь исчезнуть, не поломав часть меня.



Знаешь, Чунмён, я часто вижу, как некоторые говорят, чтобы они сделали с любимым айдолом, увидев его в жизни. Много чего бы сделали.
А я, Чунмён, хорошо себя знаю.
Я ведь даже не подошла бы к тебе - так, стояла бы в стороне.
И плакала.
Потому что ты приносишь больше боли, чем радости, и тебе я счастья хочу больше, чем себе.

Не уходи.