What's your E(xistence)?, часть 1.1

[myownsense]

Название: What's your E(xistence)?
Фэндом: B.A.P
Персонажи: Все ребята
Рейтинг: пока что PG-13 за мат
Жанр: Повседневность, ангст, разножанр
Тип: AU, сильно AU
Статус: в процессе, планируется миди

1.1. What's your B(eginning)?

Подойдя к пустынной автобусной остановке напротив нужного места, Тэхён первым делом смотрит на часы в мобильном: он пришел на семь минут раньше, а значит, ещё ровно шесть с копейками оставшихся придется маяться херней, пиная пивные банки у скамейки.
Если условлено в восемь вечера, Ёнгук и появится аккурат в восемь — ни секундой раньше, ни, собственно, позже. Однако Тэхён сам предпочитает прийти заранее, чтобы не провоцировать непредвиденной реакции; стоит, убрав руки в карманы, на другой стороне улицы напротив какого-то низкопробного клуба, не особо горя желанием к нему приближаться.
Ёнгук умеет выбирать места, от которых Тэхёну не по себе, пусть и стоило бы уже привыкнуть ко все больше сопровождающей их разноцветной темноте, облакам курева и едким, специфическим запахам злачных мест.
Нет, не потому, что хочется — просто надо, Тэхён это знает, и напоминает себе об этом каждый раз, когда Ёнгук вызывает его. Деньги нужны, а другого варианта никто не видит, раз за разом продолжая принимать предложения Ёнгука по выступлениям в подобных сомнительных местах — что Химчхан, что Чоноп, что, собственно, и сам Тэхён.
Другое дело, что линия разделения продолжает светиться ярко-желтой полосой посреди тумана: есть Ёнгук и Зело, а есть все остальные, просто сессионные, и Ёнгук зовет их лишь тогда, когда ему это нужно — именно что ему, а не им.
Отказ в стандартный пакет прав изначально входит, но, как правило, такое не практикуется.
Сегодня ситуация поворачивается если не на триста шестьдесят, то на сто восемьдесят градусов точно — звонит не Ёнгук, а Тэхён, и место назначает тоже он; Гук только пару долей секунд молчит в трубку, а затем также без единого слова бросает её — с первого мгновения воспринимается как посыл в несметные ебеня, но Тэхён неглуп и успел Ёнгука немного узнать, поэтому уверен — придет.
Ранней весной холодный вечерний ветер как всегда пробирается даже под куртку, и Тэхён радуется, что у неё зауженные рукава, а то бы и туда просочился, заполнив расстояние между тканью и кожей холодным вакуумом. Тэхён до горла застегивает замок и хохолится, как воробей, недовольно разглядывая противоположную сторону улицы — из клуба через каждые пять-десять минут выходят и обратно заходят размытые тени, вынося вместе с собой клубы мутного дыма и пыли. Он машинально пересчитывает их и сортирует в подсознании, чтобы хоть чем-то заполнить пустоту от мыслей в голове; едва ли не пропускает момент, когда к бесконечному теневому потоку четким росчерком добавляется ещё одна, на этот раз статичная.
Тэхён резким движением руки перед глазами смахивает шлейф воображения и, не обращая внимания на желтое предупреждающее мерцание светофора, быстрым шагом переходит дорогу, останавливаясь напротив замершего у стены здания Ёнгука.
На часах — где-то без двух секунд восемь, и Тэхён улыбается про себя.
Ёнгук тоже держит руки в карманах широких джинсов, и они не здороваются, предпочитая обменяться молчаливыми кивками, словно расценивая каждое сказанное слово на вес золота. Тэхён выдерживает вполне естественную паузу, дожидаясь, пока Гук нашарит зажигалку и закурит, выпустив первую струю сизого дыма. Тэхён теперь даже не морщится — привык, но и старается не дышать, чтобы не повредить голосовые связки.
-Как Зело? - задает наконец единственный вопрос, ради которого терпел брошенные трубки и мат, настаивая на встрече. Ёнгук пожимает плечами.
-Хуёво. Ещё вопросы?
-Да, - сходу невозмутимо продолжает Тэхён. - Сколько ещё времени он будет мучиться из-за твоих дебильных закидонов?
Гук щурится на выпущенный клуб дыма и только затем переводит взгляд на самого Тэ, скривив губы.
-Твое какое дело?
-Охерительно оригинальный ответ, я прямо его не ждал, хён Ёнгук, - с ударением на обращение говорит Тэхён, мало заботясь о предполагаемой субординации, о которой в их мире все, наверное, уже и вовсе забыли. - Мне ли тебе объяснять, что с вещами вроде сломанных ребер не шутят? Ну там медицинские справочники, руководства по оказанию первой помощи, экспромт-курсы обучения на медсестер — это, конечно, хорошо...
-А теперь засунь все, - невозмутимо отвечает Ёнгук. - Все, что ты сейчас сказал, в задницу. Я, кажется, согласился прийти не для того, чтобы слушать какие-то идиотские нотации. Уволь...
Тэхёну думается, что Ёнгук сейчас просто развернется и уйдет; возможен, правда ещё один вариант — вдарит куда-нибудь в больное место, и только потом развернется и уйдет.
Тэхён уже готовится до конца гнуть свою линию даже в спину Гуку, но тот продолжает стоять на месте, вдавливая в асфальт недокуренную сигарету.
-Шутить можно с кем угодно и с чем угодно, - наконец говорит он, - Главное — правильно определить пробу собственного юмора.
-В таком случае, я ещё никогда не встречал таких дебильных шуток, уж извини, - реагирует Тэхён, поводя плечами.
Ему порядком удивительно, что Ёнгук оставляет без ответа вот уже которых выпад кряду; пытается в сгущающейся темноте рассмотреть выражение лица Гука, но терпит неудачу — тот стоит в тени и чуть отвернувшись, словно зная, что Тэ нужно видеть реакцию собеседника, и назло умело её скрывая.
В свете фар замершего неподалеку автомобиля Тэхён видит, что Ёнгук выглядит порядком усталым: лицо осунулось, под глазами появились темные круги, губы высохли и потрескались, и Ёнгук постоянно морщится, когда случайно снова сбивает их о фильтр сигареты.
-Хочешь знать моё мнение? - просто спрашивает Тэхён, не особо на что-то надеясь.
-Нет.
-Шути с кем хочешь и с чем хочешь, если это касается только тебя. Зело не обязан мучиться из-за каких-то там твоих мировоззрений или ещё какой-нибудь хуеверти, и если ты взял на себя ответственность за него — будь, блядь, добр обеспечить ему хотя бы нормальную возможность дышать. Будто бы ты не знаешь, что это такое...
Тэхён неопределенно поводит рукой в воздухе и досадливо ею же взмахивает, видя, что Ёнгук ни движением не реагирует на его слова, а только смотрит равнодушно и с видом а-ля «пизди-пизди, приятно слушать».
-Тебе ничего не мешает обратиться в государственную больницу, и ты прекрасно знаешь, что они обязаны бесплатно оказать помощь в сращивании ребер. Или номер скорой помощи настолько сложен, что тебе невозможно его запомнить?
-Всё сказал?
Тэхён дико кривится и дергает головой, что Ёнгук расценивает как положительный ответ.
-А теперь сделай одолжение — иди к черту.
Теперь, как Тэхён и ожидал изначально, Ёнгук разворачивается и спокойно собирается уходить, посчитав слое слово последним и не подвергающимся никаким сомнениям; стоит пару секунд на месте, словно выбирая, в какую сторону идти, но уже во второй раз останавливается, глядя прямо перед собой в начало лабиринта вечерних переулков.
-Знаешь, Тэхён, - начинает вдруг Ёнгук спокойно, даже не оборачиваясь. - Иногда мне кажется, что твой мозг и здравомыслие работают по принципу «не надо — пожалуйста, надо — хуй». Хороший такой принцип, добротный, встречается часто. Я понять не могу, ты правда предположить не в состоянии, что и мне, и Чунхону без всех требуемых документов очень сильно обломится?
Тэхён опирается спиной о прохладную стену здания, чувствуя, как холод упорно пробирается под ткань куртки, и с силой проводит рукой по лицу.
-Есть другие варианты.
-Я знаю, - неожиданно легко соглашается Ёнгук, создавая впечатление, будто его в одну секунду умелая рука кукловода подменила на абсолютно другого персонажа. - Частная клиника, все дела, и документов нужно по-минимуму, но есть одно «но».
Тэхён случает, не перебивая и не задавая ненужных вопросов — Ёнгук сам все скажет, выдержав ровно такую паузу, какую ему нужно. Прерви — послан.
-Бабло, Тэхён, бабло, - Гук делает выразительный жест рукой и усмехается. - Ты знаешь, хотя нет — ты не знаешь, что я готов заплатить за всю эту круговерть, но с условием поэтапной выплаты. Заметил, что за последние две недели было всего три выступления?
-Одно, - кривится Тэхён.
Ёнгук сначала непонимающе изгибает бровь, задумавшись, а затем пожимает плечами, будто сделанный вывод — сама собой разумеющаяся вещь:
-В двух я выступал один.
Тэхён с долей раздражения усмехается про себя, де, Зело на сцену, понятное дело, вытаскивать не стал, но и никого из остальных ребят не позвал, будучи абсолютно уверенным, что справится один. Справился. Три выступления за две недели в сравнении с десятком, как было ранее — справился, конечно, скептично размышляет Тэхён.
Ёнгук за ходом мыслей Тэ, буквально отражающихся на лице, не следит, молча продолжая ждать хоть какой-нибудь вербализированной реакции.
-С чего ты взял, что частная клиника не предоставит возможности оплатить лечение поэтапно? - задает Тэхён вполне логичный вопрос, а Гук возводит глаза к мнимому небу: сам Капитан Очевидность.
-Это как кредит, чувак, который выдают только тем, кто способен его выплатить. А я даже не знаю, сколько времени мне понадобится, чтобы достать деньги.
Ёнгук пожимает плечами и смотрит на Тэхёна уже не так, как прежде, и Тэ кажется, будто на время из-за придавленного парой бетонных плит проблем Гука появляется он прежний, куда менее замороченный и воспринимающий все проще. Но только лишь на пару мгновений — затем снова глухой бетон.
-Ты пробовал? - коротко уточняет Тэхён, смотря куда-то поверх плеча Ёнгука.
-Да, - отвечает Гук, и Тэхён усмехается, думая, насколько тонкими и легко рвущимися могут быть маски, которые люди с маниакальным упорством примеряют, стараясь скрыть то, что считают своей слабостью.
Тэхён же уверен, что привязанность и забота — самое последнее, что можно назвать слабостью; Ёнгук мыслит диаметрально и недовольно фыркает, когда Тэ все-таки обходными путями удается вывести его, Гука, на чистую воду — да, пробовал, да, пытался, да, «не похуй». Тэхён зябко передергивается и поднимает воротник курки, одновременно пытаясь натянуть рукава на кисти рук, чтобы не мерзли; носком кроссовка перекидывает раскиданные по асфальту сигаретные фильтры и медленно оформляет в голове мысль, которая появилась ещё в ту секунду, когда Ёнгук заговорил о частных клиниках.
-Варианты есть. Ну хотя бы потому, что их не может не быть, - начинает он издалека, когда Ёнгук поднимает на него взгляд. - Завтра часов в пять вечера дома будешь?
Гук кивает с оттенком легкой снисходительности, мол, в пять утра может и не застанешь, а вот в пять вечера — пожалуйста. Тэхён же только потом понимает, что сморозил, в сущности, глупость — Ёнгук в последние две недели, когда Зело сломал ребра, вообще практически не выходил из дома, опасаясь оставлять Чунхона одного. И сейчас уже начинает нервно поглядывать на часы.
-К чему тебе это?
-Просто в пять часов, - отмахивается Тэхён, будучи не совсем уверенным в своих мыслях. - Будь дома и включи звонок. Если я не приду... Хрен с ним, не будем об этом думать.
Напряженно смотрит на противоположную сторону дороги, где от остановки отходит уже который по счету автобус — скоро их станет совсем мало, а идти пешком не особо хочется. Ёнгук понимающе кивает и взмахивает рукой на прощание, ныряя в густые тени лабиринта вечерних переулков.
Тэхёну ехать до общежития университета довольно далеко, и он достает из кармана наушники, на ходу распутывая их, и забегает на ступеньки автобуса уже с каким-то рандомно включившимся треком.

-Что за привычка включать музыку во время разговора по телефону? - Тэхён недовольно возмущается, одновременно вертясь около дерева и пытаясь встать около него так, чтобы жесткая кора казалась не особо жесткой.
-Ты вечно чем-то недоволен, - слышится в ответ голос Химчхана, а затем какой-то шорох, грохот и, наконец, тишина, свидетельствующая я том, что музыку на том конце провода все-таки выключили. - Никакого уважения к желаниям собеседника, что за дела-то.
-Просто в данном случае ты вроде как должен меня слушать, - безапелляционно замечает Тэхён, и Химчхан коротко фыркает.
-Ну, ты поешь тоже неплохо, но все же... Ладно, чего там за варианты? Кто этот пацан?
Тэхёну наконец удается поудобнее устроиться, оперевшись спиной на дерево напротив ворот к колледжу, и он пару секунд молчит, высматривая кого-то впереди.
-Давний друг, ещё со школы. Его отец — владелец хорошей частной клиники в Йонсангу, я там, помнится, бывал пару раз, когда руку ломал. Мои родители не сильно-то доверяли государственным больницам...
Химчхан где-то в другом конце Сеула кивает, забыв, что Тэхён его не видит; одумавшись, что-то согласно мычит и угукает, де, продолжай, товарищ.
-Да чего ещё-то, - фыркает Тэхён. - Вот и вся сказка, not to be continued, как говорится. Я сильно надеюсь, что он не откажется поговорить с отцом на тему поэтапной оплаты операции, и вообще подскажет, чего там Зело нужно. Может, и операции никакой не требуется — Ёнгук тот ещё лекарь.
-А этот твой друг — он что, сможет сказать, нужна ли операция? - недоверчиво интересуется Химчхан.
Тэхён снова берет паузу, присматриваясь к дверям учебного заведения.
-Если это возможно сделать без аппаратуры — да, наверное. Он на медика учится все-таки, хотя я не знаю тонкостей.
-Аа-а-а, - глубокомысленно изрекает Химчхан, и в трубке слышится клацанье, как если бы он пальцами быстро бегал по клавиатуре. - Собственно, неплохо, что ты взялся помочь — Ёнгук совершенственно не умеет разговаривать с людьми, хотя я почти уверен, что он пытался как-то устроить всю эту круговерть.
-Такого слова нет, - машинально поправляет Тэхён, видя, что из дверей колледжа постепенно начинают выходить студенты, разделяясь на группы и расходясь в разные стороны. Он напряженно выискивает взглядом нужную фигуру, будучи уверенным, что последняя пара закончилась именно сейчас.
-Какого слова? - для проформы спрашивает Химчхан, хотя по голосу слышно, что ему это не слишком интересно.
-«Совершенственно». Нет такого слова.
-Я использую подобные слова, чтобы придать речи определенный колорит, выражение и подчеркнуть тот смысл, что я изначально закладывал...
Среди кажущегося бесконечным потока студентов внезапно появляется одна фигура, сразу приковавшая взгляд Тэхёна — молодой человек в ярко-оранжевой жилетке и с большими наушниками на шее, держащий в руках стопку листов формата А4. Тэхён мгновенно отлепливается от дерева и делает пару шагов вперед, уже не слушая заливающегося соловьем Химчхана.
-Ладно, хён Химчхан, я тебе перезвоню попозже, - торопливо шипит он в трубку и сбрасывает вызов, уже не слыша скептичное химчхановское «знаю я, как ты перезваниваешь». Тэхён быстрым шагом пересекает площадь перед коллеждем и успевает дойти до студента ещё прежде, чем тот успевает сделать хоть шаг, в замешательстве, как кажется, рассматривая распечатки.
-Ёнджэ?
Тот от неожиданности чуть ли не упускает из рук листы, но в последний момент ловит один уже почти улетевший и с видимым удовлетворением сворачивает всю бумагу в трубку, словно только и ждал момента, чтобы над ней поизмываться.

-О, привет, Тэхён, - парень немного щурится и улыбается, помахивая в воздухе свернутой трубочкой. - Какими ветрами в эту обитель зла?
Ёнджэ делает выразительный жест рукой, обводя здание колледжа, и втихую кривится, словно от зубной боли: по всей этой немой пантомиме Тэхён понимает, что учебный день у друга был не из лучших.
-Просто повидать, - лукавит для начала Тэхён, а потом сразу же решает, что Ёнджэ не тот человек, с которым может прокатить этот маленький фокус. - Да и дело есть.
-Дело? - Рассеянно переспрашивает Ёнджэ, задумчиво постукивая трубочкой по лбу и ероша выкрашенные в блондинистый цвет волосы. - Ну раз дело, значит, важно... Пройдемся? Я хотел посмотреть наушники.
Тэхён не старается сдержать улыбки, глядя, как Ёнджэ, даже не дожидаясь ответа, спокойно идет в сторону выхода со двора колледжа, как-то не принимая во внимание факт, что Тэхён может и не пойти следом. «Время вроде идет, а некоторые вещи так и остаются неприкасаемыми», - думает Тэ, догоняя друга и отмечая, что и через двадцать лет Ёнджэ при случае потащит его все в те же электронные магазины, только с искренним непониманием глядя в ответ на вопрос, де, ведь неужели нет места получше.

Ёнджэ которую минуту кряду вертит в руках упаковку с вакуумными наушниками, внимательно вчитываясь в текст на обороте и то и дело недовольно хмурясь; Тэхён стоит чуть позади, скрестив на груди руки и посекундно возводя глаза к потолку.
Давно отошедший консультант стоит в стороне, уверившись, что с таким клиентом разговаривать невозможно.
-Ну чего тебе в них не нравится? - не выдерживает Тэхён, указывая на упаковку. - Ну вот чего, а?
-Диапазон частоты узковат, - пожимает плечами Ёнджэ и возвращает наушники на место, машинально теребя свои, висящие на шее. - Ну, собственно, возвращаясь к вопросу. Переломы ребер — нехило неприятная и болезненная штука, но, в принципе, довольно безобидная, если правильно срастить кости. Там на реабилитацию уходит около четырех недель, и вуаля — как новенький.
Тэхён слушает, не перебивая, и поднимает вопросительный взгляд, когда Ёнджэ замолкает; Тэ берет первые попавшиеся наушники и сует ему в руки, привлекая внимание и кивком головы намекая на продолжение лекции.
-Да, в общем, - продолжает Ёнджэ, рассматривая предложенное. - Мне, в принципе, с отцом поговорить несложно, и я не думаю, что он откажется смягчить условия оплаты операции... К тому же, насколько я могу полагать, за сращивание ребер особо не сдерут.
-Значит, ты поговоришь?
Ёнджэ откладывает наушники обратно на витрину.
-Говорю же, мне несложно.
Снова спокойно молчит, и Тэхёну начинает казаться, что Ёнджэ словно ждет от него чего-то, а материя молчания имеет отдаленный привкус вопросительности; Тэхён треплет челку и пытается понять, что от него требуется.
-Наверное, тебе нужно самому посмотреть на ситуацию? - спрашивает он осторожно, радуясь, что накануне уточнил Ёнгуку, что может к нему явиться.
-Бинго! - весело улыбается Ёнджэ, как ребенок радуется простому решению внешне сложной загадки. - Нет, ну не думал же ты, что мне будет офигительно удобно просить за совершенно незнакомых мне людей, при этом не зная точно, чего там произошло? Как минимум подозрительно, мне кажется.
Тэхёну из вредности ужасно хочется ответить нечто вроде «ну конечно думал, это же очевидно», но он сдерживается, снова наблюдая, как Ёнджэ перебирает разные наушники с таким видом, будто там не провода, а ядовитые змеи как вариант.
-Кто вообще эти ребята? - интересуется Ёнджэ, направляясь к выходу из магазина под недоуменные взгляды консультантов. - Всегда знал, что кроме акустических ничего приличного не существует.
Тэхёну именно сейчас хочется, чтобы в создании, которого зовут Ю Ёнджэ, внезапно оказалась функция «разговор на одну тему only», но он понимает, что извечная любовь Ёнджэ к разговорным кубикам-рубикам разного рода — явление неискоренимое. Говорить на несколько тем одновременно, при этом не затрагивая ни одну, говорить на одну, затрагивая множество разных и упорно гнуть две линии в одном разговоре — да вообще проще простого.
-Близкие товарищи, - подумав, отвечает Тэхён на первую из реплик. - Можно сказать, деловые партнеры, как-то так.
-Понятно, - кивает Ёнджэ и чуть щурится, изучающе глядя на друга. - Деловые партнеры, я понял. Окей, и когда я смогу посмотреть вообще на ситуацию... Как зовут этого твоего товарища?
-Зело.
-Угум, Зело. Интересное имя. И когда я смогу посмотреть на его ситуацию? Просто может быть такое, что переломов и нет вовсе, а ребра только перебиты. А ощущения, заметь, одни и те же практически.
Тэхён по привычке поднимает рукав куртки, чтобы взглянуть на часы, но тут же себя одергивает, вспомнив, что потерял их недавно; смотрит на электронные в телефоне, показывающие три часа дня.
-Все равно я не понимаю всех этих медицинских тонкостей. Можно прямо сейчас, ехать где-то полчаса, - говорит Тэхён, прикидывая, что приедут они намного раньше, чем в теории ждет Ёнгук. Впрочем, проблем и недовольств быть не должно — не праздный визит.
Ёнджэ раздумывает недолго и кивает, вопросительно указывая сначала то на автобус, то на переход в станцию метро. Тэхён соглашается с первым вариантом.
-Только мне железно к шести домой, - уточняет Ёнджэ, вслед за Тэхёном высматривая номера автобусов.
Тэхён согласно склоняет голову, думая, что много времени это занять не должно.

Зело осторожно приподнимается и тянется вперед, пытаясь достать пальцами до игрушки, но грудь тут же пронзает резкая боль, и он откидывается назад, елозя и пробуя принять наиболее щадящее положение. Усаживается и устремляет хмурый взгляд на недосягаемую вещь, самую близлежащую из всех, что могут сгладить скуку; натужно фыркает и даже показывает игрушке язык, скашивая взгляд на дверь.
-Хён, - зовет Чунхон и прислушивается к доносящимся из другой комнаты звукам. Морщится. - Хён Ёнгук! Ёнгук-хён! Хёнчик Ёнхёнч... Кхм, не подходит.
Зело снова тоскливым взглядом изучает игрушку, которую просто страсть как хочется взять, и думает, что Ёнгук в очередной раз залепил уши наушниками и вштыривается, не обращая внимания на окружающий мир. А может, уже и заснул даже.
Чунхон некоторое время раздумывает, а потом запускает в стену первое, что попадается под руку — на тумбочке лежит какая-то книга в твердом переплете, и летит она хорошо, а в стену врубается ещё лучше, отдав приличное эхо и въехав в голый паркет с противным скрипом. Как и ожидалось, спустя пару секунд на звук в дверном проеме показывается голова Ёнгука, эмоционально и беззвучно артикулирующая.
-Что за херня?
-Литературой занимаюсь, - вежливо отвечает Чунхон и складывает ручки на животе, поднимая на Ёнгука невинный взгляд. - Хён, дай мне игрушку, не могу достать. А?
Ёнгук стаскивает наушники и кидает их в ворох вещей у порога, проходит в комнату Зело и садится в ногах его кровати, попутно схватив игрушку и рассматривая её.
-Что за детский сад? Кролики голубенькие, книжечки со сказками народов мира, может, ещё телепузиков достать? Ну там Тинки-Винки, Дипси...
-Блядь, я попросил всего ничего, обязательно надо...
Ёнгук мнет в руках кролика и бросает его Чунхону.
-Ещё только раз, и мне все равно, что ты двигаться нормально не можешь — втащу и не замечу. Ясно?
-Тебе можно, а мне — нет? Что за дискриминация? - Зело вроде и не обидно, но скребется где-то чувство несправедливости.
-Именно, - Ёнгук встает и потягивается, одновременно глядя на настенные часы. - По возрастному признаку, я бы даже заметил. Суров мир, скажи?
Видя, что Зело удила уже закусил и усердно дуется, Ёнгук пожимает плечами и аккуратно, не обращая внимания на шипение и пинки длинными ногами, задирает его футболку, осматривая правую половину груди. Ничего странного или пугающего, только в районе между четвертым и пятым ребром легкое посинение. Ёнгук бездумно изучает его, и, подняв глаза, видит, что Зело смотрит на него широко раскрытыми от страха глазами — кажется, что радужка становится туннелем вдаль.
Ёнгук опускает футболку и упирается руками в кровать по обе стороны от плеч Чунхона, опуская голову и слегка касаясь губами правой ключицы. Слышит судорожный вздох, отдающийся словно болевой вибрацией по воздуху.
-Перестань бояться.
Зело молчит, невидящим взглядом упираясь в белый с разводами потолок. Они, серовато-желтые, расплываются на поверхности совершенно хаотически, но Чунхону кажется, что есть в этом какая-то систематика — пытаясь выявить её, он чувствует, что боль при дыхании постепенно отходит на второй план, и только у шеи ощущается размеренное и теплое дыхание Ёнгука. Губы у него сухие и жесткие, думает Зело, когда Гук целует его ключицы, словно грея о них потрескавшуюся кожу.
В горле засел упругий ком, и на глазах пробуют выступить слезы, но Чунхон давит их, чувствительно толкая Ёнгука под ребра и тут же обхватывая его руками, через силу приподнимаясь и прижимаясь к нему всем телом. Ёнгук садится на кровати и поднимает вместе с собой Зело, продолжая его поддерживать — второе из двух положений, в котором Чунхон чувствует себя нормально.
-Ну чего, мелкий, где кролик-то? - усмехается Ёнгук, заметив, что Зело напрочь забыл об игрушке, облапив его всеми конечностями и боясь двинуться.
-Да иди ты...
Ёнгук отдаленно понимает, что не дело — спускать Чунхону подобную наглость, но он предпочитает промолчать и сойти за умного; Зело, судя по всему, затишьем доволен и разве что не хихикает, щекоча волосами шею Ёнгука.
Когда в коридоре пробует зазвенеть дверной звонок, Ёнгук понимает, что забыл его включить, поэтому тот заходится истерической вибрацией и гулом, от которого подкидывает едва ли не больше, чем от привычного звучания.
-Блядство, - дергается Ёнгук, забыв о Зело: тот коротко выдыхает и сам осторожно опускается в полусидячее положение. - Я б втащил...
Ёнгук поднимается и направляется в коридор, параллельно отыскивая в кармане джинсов ключи, которые всегда носит с собой. В глазок даже не смотрит, готовясь прямо сходу с ноги с разворота, открывает дверь и и закрывает уже было открывшийся рот.
-Здорово, чувак, - Тэхён спокойно поднимает руку, де, все в порядке, паника и «кровькишкираспидорасило» отменяется. Ёнгук первую секунду смотрит на него, как баран на новые ворота, и Тэхён уходит в фейспалм, на всякий случай спрашивая себя, а правда ли он вчера предупреждал Ёнгука о своем приходе.
По виду самого Гука — не предупреждал, однозначно, но память упорно давит на другое. Ёнгук проводит рукой по лицу и кивает, продолжая, однако, стоять в дверях и не двигаться с места.
-Чего тебе? - в своей манере, но довольно миролюбиво интересуется он, машинально глядя поверх плеча Тэхёна и замечая, что за ним ещё кто-то стоит.
-Не за что, всегда рад стараться, - Тэхён игнорирует вопрос и недвусмысленно кивает в проход, но Гук делает вид, что сегодня функция «намек понят» отключена и оплачивается по отдельному тарифу.
-Кто это? - выдает Ёнгук следующий по списку вопрос, и Тэхён заметно и раздраженно дергается, делая шаг назад и влево. За Тэ, с интересом выглядывая из-за его плеча, стоит совсем молодой с виду парень в яркой оранжевой жилетке и с большими мягкими наушниками, висящими на шее. Ёнгук окидывает скептичным взглядом выбеленные пряди и лезущую в глаза челку, снова переключая внимание на Тэхёна. Словно так — ничего интересного.
-Перестань, черт тебя побери, дурака валять, дай уже пройти, - доходчиво объясняет Тэ, просекая фишку с намеками. - В противном случае ремонт тоже оплачивается по определенному, не очень приятному денежному тарифу...
Ёнгук меряет Тэхёна мрачным взглядом, давя в себе желание все-таки воплотить в жизнь запланированный пункт «с ноги с разворота», но начинает понимать, что этот попугайский пацан весьма хитрозадого вида, выглядывающий из-за плеча Тэхёна, как-то связан с тем, что Тэ говорил про варианты решения вопроса с Зело.
Ёнгук кривится, встречаясь с взглядом «опельсинчека», как уже окрестил про себя парня Гук, и все же делает ровно один шаг в сторону, позволяя Тэхёну удовлетворенно кивнуть и пройти вперед, тронув своего спутника за руку.
-Ю Ёнджэ, - вежливо представляется молодой человек, проходя мимо слившегося со стеной Ёнгука и весьма дежурно ему улыбаясь.
-Ёнгук, - кидает в ответ тот, не то, что бы не пытаясь сотворить приветливое выражение лица, но даже не смотря в сторону Ёнджэ.
Гук никогда не жаловался на зрение, да и на слух — тоже, но всегда считал, что все же обоняние у него получше многих, и сейчас он не может отделаться от мысли, что помимо какого-то слабого парфюма от этого оранжевого типа веет чем-то ещё — нематериальным и неощутимым практически, но заставляющим ещё долго задумчиво смотреть ему в спину.

-Не охренел ли ты, пацан?
Ёнджэ делает небольшой шаг назад, избегая близкого контакта с Ёнгуком, и спокойно смотрит на него снизу вверх — Гук хоть и выше ненамного, но все же выше. Во взгляде ничего, что привык в подобных случаях видеть Ёнгук — ни опаски, ни нервов, ни присмыкания, чтобы не съездили по морде. Тэхён пробует что-то сказать, но Ёнджэ жестом просит молчания и пожимает плечами.
-Я, по-моему, уже озвучил, что от балды ничего делать не буду. Это всё равно, что прийти к стоматологу, заявить, мол, лечите, дядя доктор, захлопнуть рот и покерфейсить, при всяком удобном случае пиная бедного врача за попытку осмотра вашего кариеса. Я не прав?
Ёнгуку вот прямо сейчас кажется, что внешне милый мальчик — ни черта не милый, а просто демон во плоти, разве что алого огня в прищуренных глазах не хватает.
А щурится этот малой хитрозадо. Раздражает.
-При мне и руками не трогать, - бросает Ёнгук, а Тэхён, удобно развалившийся на стуле около кухонного стола, фейспалмово покачивает головой.
Ёнджэ спрашивает, где ванная, и, получив указания, уходит мыть руки; Тэхён остается с Ёнгуком на кухне один, не зная — то ли ржать над ними всеми, то ли плакать.
-Ясли нервно покуривают в сторонке, детсад сворачивает кукольный театр, детки в песочнице прячут головы в песок — на сцене Пан Ёнгук, великий и неповторимый...
-Завали, - равнодушно отзывается Ёнгук, скрестив руки на груди и глядя в ту сторону, куда ушел Ёнджэ. Тэхён оставляет завуалированный посыл без внимания, мудро рассудив, что нервные клетки не восстанавливаются, и все равно, что ученые, кажется, пробуют доказать обратное.
Из кухни он выходит на долю секунды раньше Ёнгука, чтобы не подпускать того к Ёнджэ даже на пути в комнату Зело, да и там, зайдя, тоже занимает стратегическое положение, позволяющее одновременно держать в поле зрения всех.
У Чунхона глаза шальные, когда он видит их всех сразу — давит из себя какое-то тусклое приветствие Тэхёну и поворачивается к замершему Ёнджэ, полувопросительно-полуудивленно приподнимая брови. Тэхёна едва ли крутит от того, насколько Зело, судя по виду, вымотала постоянная боль.
Вроде бы и ничего совсем, только цвет лица, и без того светлый, на пару тонов бледнее — Тэ даже отчасти страшно становится. Ёнджэ выглядит сосредоточенным.
-Это Ёнджэ, мой друг, - мягко отвечает Тэхён на немой вопрос Зело, вжавшегося в спинку кровати. - Давайте пока сделаем, что требуется, как надо, а потом уже все объясним. Окей?
От слов, только более путающих мысли, Зело бледнеет ещё больше, а Ёнгук взбешенно рычит, отталкивая чуть было подошедшего к Чунхону Тэхёна. Тэ машинально отступает и трет пальцами виски, успокаиваясь.
-Я только ушиб посмотрю, и все, - объясняет уже сам Ёнджэ недоверчиво облизывающему губы Чунхону. - Вполне возможно, что нет там никакого перелома.
-А кто ты? - Зело слабо встряхивает головой: смешные выбеленные кудри рассыпаются и прыгают, как пружинки, почему-то напоминая Ёнджэ про серию мягких игрушек на пружинах, которую когда-то продавали в макдаке.
Глупая ассоциация.
-Я вроде как на медика учусь, - Ёнджэ улыбается как-то очень по-доброму, и Зело невольно успокаивается, хотя Ёнгук молча продолжает стоять подле него, скрестив на груди руки и мрачно смотря исподлобья. - Ну, это грубо говоря, потому что точное направление я пока не выбрал.
Ёнджэ комично пожимает плечами, словно априорно извиняясь — выглядит он при этом совсем уж безобидно, и Ёнгук даже на секунду верит, что он промахнулся в расчетах и оранжевый пацан ни разу не похож на хитреца.
Зело кивает.
-А животных ты лечишь?
-Ну... - Ёнджэ мнется. - Никогда об этом не думал, но в теории знаю. А что?
В теории он, конечно, знает многое, а вот на практике — кот наплакал, вытер тряпочкой и скупо высушил.
Чунхон шарит руками по кровати и выуживает голубого старого игрушечного кролика. Вертит его некоторое время перед глазами и поднимает за лапу — та немного оторвана от основания, и в надрыве видна белая вата, высовывающаяся наружу.
-Поможешь его вылечить? - абсолютно серьезно спрашивает Чунхон, глядя на Ёнджэ прямым выжидающим взглядом. Тот с секунду молчит, решая, как реагировать — от неожиданности и необычности просьбы в горле нехилый ком, мешающий говорить нормально и давящий на дыхательные пути.
Ёнгук непонимающе поворачивается к Чунхону, но он не обращает ни на что внимания, по-прежнему продолжая смотреть только на Ёнджэ; тот трогает пальцами мягкие наушники и поднимает взгляд.
-Помогу, - наконец через силу говорит он. - Конечно, помогу.
Чунхон сажает кролика себе на колени и треплет его за уши то в одну, то в другую сторону, а потом поднимает голову и открыто улыбается Ёнджэ, словно только что удачно провел некий эксперимент.
-Хён, - обращается он к Ёнгуку, отложив игрушку. - Отойди, пожалуйста: пусть Ёнджэ посмотрит, что у меня там с этими дурацкими костями.

Ёнджэ опускается на свободный стул и плавно сползает по нему, чуть ли не улегшись спиной, трет глаза и бездумно смотрит в стену напротив — растрепанный, отчасти растерянный. Тэхён, ушедший на кухню на половине импровизированного «осмотра», непонимающе косится на него и ждет Ёнгука: на все вопросы Ёнджэ отрицательно мотает головой и жестами показывает, что два раза повторять для каждого не будет, де, не развлекаловка.
Ёнджэ сидит в молчании терпеливо, часто постукивая пальцами по ключицам и осторожно касаясь области ребер — наверное, решает Тэхён, бессознательно и машинально, потому что никаких мыслей на лице Ёнджэ нет. Словно удачно стерли хорошей стирательной резинкой для простых карандашей.
Ёнгук возвращается от Зело минут на десять позже, чем Ёнджэ — с размаху садится напротив и без предисловий взмахивает рукой. Ёнджэ морщится.
-Никогда не понимал, как врачи могут давать пациентам ложную надежду, - вдруг начинает он совсем не с того, с чего ожидается. - Неужели самим не тяжело вот так иногда реально бессовестно лгать. Наверное, я буду плохим врачом...
Ёнгук поднимает на него тяжелый взгляд, а Ёнджэ слегка виновато пожимает плечами.
-Который говорит правду, - заканчивает он, и Ёнгук откидывается на спинку стула, тщетно пытаясь понять ход мыслей этого парня.
-Давай, вещай, Айболит местного разлива.
Ёнджэ, прежде чем ответить, шарит по карманам, выуживая на свет божий айфон и быстро набирая на нем сообщение. Убирает обратно и проводит ладонью по лицу.
-Я не профессионал, и мне сложно судить на глаз, но перелом там очевиден. А вот насчет количества этих самый переломов я не уверен — потребуется нормальный рентген и заключение врача. Я не знаю, что там произошло и когда это случилось, но ребра уже могли начать срастаться.
Только Ёнгук хочет что-то сказать, как Ёнджэ, не глядя, прерывает его, угадывая вопрос:
-И да, это плохо. Потому что срастаются они в таких случаях неправильно, и приходится снова ломать. И сращивать нормально. Такие дела.
Тэхён уже даже не пробует влезать в получающийся односторонним разговор, и только наблюдает издалека за Ёнгуком, успешно рисующим маску равнодушия и похуизма к словам Ёнджэ.
-А теперь, собственно, то, почему Тэхён и попросил меня прийти сюда, - начинает Ёнджэ, видя, что Ёнгук не собирается как-то реагировать. Пока что. - Я знаю одну хорошую клинику, где без лишних вопросов смогут помочь и предоставить чек, который возможно оплатить поэтапно.
Ёнгук прикрывает один глаз и щелкает пальцами; оглядывается в поисках сигарет, но не находит, решая пока повременить с паровозным дымом.
-И? Откуда она такая прелестная взялась? - Ёнгук не особо верит в чудеса — наверное, лет с четырех, когда в Рождество какой-то ублюдок, усмехаясь, сказал ему, мелкому тогда ещё, что Санта-Клауса не существует.
-Её владелец — мой отец, - спокойно отвечает Ёнджэ, а Тэхён позади обеспокоенно кидает взгляд на напрягшегося Ёнгука, сразу, впрочем, взявшего себя в руки.
Мыслей в голове не особо много, а те, что имеются, каким-то странным калейдоскопом сводятся к тому, что этот странный блондинистый парень — никто иной, как просто выскочка-сыночек богатеньких родителей, всю жизнь, скорее всего, прячущийся под их теплым крылом и не знающий толком, что есть реальность на самом деле. Ёнгук не знает, почему он так думает — подобный вывод, как ему кажется, вполне логично вытекает из факта наличия авторитетного папеньки и вообще денег как таковых.
Глупая, но не лишенная определенного смысла теория, что без бумажек с водяными знаками окружающая реальность познается куда лучше — и Ёнгук в некотором смысле считает себя неплохим теоретиком жизни.
Он смотрит на Тэхёна с некоторым осуждением, но тот делает вид, что вообще не замечает намеков — Ёнгуку, в конце концов, неплохо бы понять, что данное конкретное дело касается его самого мало. А здесь Зело — вороти нос от помощи тогда, когда ты один, а не несешь за кого-то ответственность. Тэхён даже не собирается думать иначе, но и вдалбливать что-либо Ёнгуку — тоже.
Гук наконец отыскивает где-то сигареты и чиркает зажигалкой, глубоко затягиваясь и долго сдерживая едкий дым в легких — слезы на глаза, как бывало поначалу, уже не накатываются, и только грудь наполняется обжигающим приятным теплом. Выпускает дым Ёнгук осторожно, но не особо заботясь о тут же скривившемся Тэхёне. Ёнджэ не обращает внимания, перекидывая в ладони телефон.
Попеременно глядя то на тлеющую сигарету, то на Ёнджэ, Ёнгук пытается понять, что за интерес вообще у этого парня, свалившегося, как снег на голову посреди лета в Африке. В голову не идет ничего, кроме «а не все ли равно», а ведь самое противное, что по лицу Ёнджэ ничего не прочтешь — а если и прочтешь, то с вероятность девяносто девять процентов неверно.
Ёнгук больше подсознанием чувствует, что кидалова здесь, в принципе, нет. Здесь есть интерес — Гук тушит сигарету прямо о столешницу, думая, что нужно будет как-нибудь спросить у этого Ёнджэ, что за херня вообще происходит.
Глядя в его глаза, кажущиеся ещё более темными от контраста со светлыми волосами, Ёнгук видит почему-то совсем не радужку или зрачки, или ещё там чего-то; видит чертова голубого кролика с залатанной лапой, идиотскую книгу со сказками мира, которой Зело любит кидаться в стену, белую хлопчато-бумажную футболку и совсем другие глаза — расширенные от безотчетного страха.
Ёнгук поднимается и, криво улыбнувшись, протягивает Ёнджэ руку.