New Year Marathon. The ninth step

[myownsense]

Сегодня - девятый шаг новогоднего фик-марафона и подарок для  mir .
Сонгю такой Сонгю, и было правда очень классно выполнять эту заявку - но кое-что все-таки туда вылезло.. оно само, правда - тщорный невиновен
С наступающим

Название: Сказать без слов
Фэндом: Infinite
Автор: тщорный
Пейринг: Сонгю-центрик + (?)
Жанр: мерикристмас )
Рейтинг: дженерал

Сказать без слов | 1712 слов

Возле сувенирного магазинчика совсем не людно, да и внутри всего лишь пара человек — Сонгю удивляется и даже высвобождает руку из кармана, пытаясь стянуть зубами перчатку, чтобы посмотреть на электронных часах дату — вправду ли канун Рождества, или он промахнулся по рассеянности?
Объемная варежка не поддается и вообще зубами до неё Сонгю добраться не в состоянии — огромный теплый шарф закрывает не только губы, но и нос, и даже в глаза иногда лезет, если чуть-чуть наклонить голову. Сонгю с досадой вздыхает и думает, что надо бы стянуть эту штуку — действительно большая, хоть и теплая очень.
Ухён укутал насильно, заявив, что чихающий Лидер ему на Рождество «нафиг-нафиг сдался».
-Да не заболею я, - для приличия слабо посопротивлялся Сонгю; последние слова утонули в теплой ткани, и Лидер махнул рукой, зная, что спорить с Намстаром — себе дороже.
-Верю, - как-то слишком серьёзно ответил Ухён, и, развернувшись, ускакал обратно в комнату. Сонгю, помнится, подумал тогда, что в этом весь Намстар: усиленно заботиться, а потом в секунду забыть и помчаться куда-то в совершенно неизвестную сторону.
Сонгю, правда, не заметил, что Ухён придирчиво выглядывал из комнаты, не стянул ли перед выходом Лидер шарф, и потом ещё в окно следил, чтобы совсем наверняка.
Когда где-то в коммуникаторе удается подглядеть дату, Сонгю хохлится, как воробей, зарываясь поглубже лицом в шарф и с непониманием оглядываясь вокруг — ему хоть и нравится, что людей немного, но не покидает чувство какой-то неправильности в происходящем.
Это ведь канун Рождества.
Подарки уже давно куплены и упакованы в блестящую глянцевую бумагу разных цветов: Ухёну — желтый, Тону — зеленый, Хое — серебристый, Сонёлю — бирюзовый, Мёнсу - бело-фиолетовый, Сонджону — оранжевый, который на свету превращается в красно-золотистый. Сонгю, ещё тогда пряча подарки в укромное место, случайно посмотрел на них одновременно под светом лампы — тут же зажмурился от яркого блеска, и сразу стало по-праздничному радостно и тепло, хотя Сонёль по забывчивости забыл закрыть окно после проветривания кухни от чьих-то кулинарных изысков.
Сонгю отвлекается от собственных мыслей только тогда, когда совсем рядом звенит крохотный колокольчик над дверью сувенирного магазина — вышел один из немногих покупателей, добавив в реальность ещё несколько странных штрихов и исчезая за поворотом. Сонгю думается, что все это сильно похоже на сказку — он стоит перед входом ещё пару минут, дыша сквозь теплую ткань шарфа, а потом тянет на себя дверную ручку, с облегчением улавливая слухом кристальный звон, долго ещё отдающийся эхом в подсознании, как колокольчики на ветвистых рогах рождественских оленей.

Сонгю знает, что подарки могут быть разным, абсолютно разными, но считает, что к ним всегда должна прилагаться открытка. Подарком сложно что-либо сказать, а в правильно выбранной открытке можно даже не писать слов — она объяснит все сама, и обязательно будет понята.
Сонгю любит открытки, но ещё больше любит их выбирать, учитывая каждую деталь, каждую мелочь и даже оттенок золотистой каемки по краям. Часто жалеет, что совсем не умеет рисовать, чтобы делать своими руками, но со временем учится подбирать открытки так, что покидает мысль открывать собственную типографию — здесь, в Сеуле, да и не только в нем, в канун праздников можно найти все, что угодно.
Попав в эту сувенирную лавку, думаешь сначала, что попал в дом Санта-Клауса — настолько все вокруг сказочно-рождественское и золотисто-теплое с вкраплениями красно-белой гаммы. Первое, что бросается в глаза — большая плетеная корзина с полосатыми конфетами в виде буквы «J», и Сонгю вспоминает, как с интересом шерстил интернетные страницы, узнавая о символизме цвета и вкуса этих леденцов. Ухён сзади только посмеивался, вслух размышляя, что с такой компанией, как у них, конфеты в качестве елочных игрушек не приживутся; однако на следующий день, получив из рук Сонгю красно-белый леденец, первым повесил его на елку и пригрозил остальным, что, де, из-под земли достанет, если кто-то до Рождества её оттуда свистнет. Сонёль с Сонджоном попереглядывались недолго, и тоже украсили елку своими конфетами, а за ними и Тону с Хоей и самим Сонгю.
Как и прежде, Сонгю подцепляет из корзины сразу целую горсть и относит на прилавок, чтобы упаковали; оглядывается по сторонам и, завидев знакомый стеллаж, направляется к нему, на ходу стягивая объемный шарф. Останавливается и несколько секунд мнет его в пальцах, словно сомневаясь — мгновенно становится прохладно, хотя в магазинчике довольно тепло; Сонгю решительно кутается в шарф обратно и даже прячет в ткань нос, удовлетворенно думая, что теперь да — теперь хорошо.
Длинный стеллаж в глубине лавке полностью заставлен самыми разными открытками — безумное количество форм, расцветок, рисунков и размеров. Сонгю знает, что они традиционно разделены на несколько отделов — оформленные под старину, современные, шуточные, однослойные, двухслойные, объемные в стиле 3D и просто небольшие почтовые с парой строк для адреса. Сонгю невольно засматривается на те, что под старину — незамысловатой квадратной или прямоугольной формы и изображениями заснеженных украшенных домов, фонарей, красно-белых носков для подарков и интерьеров английского Рождества.
Классического такого, Сонгю о нем давно мечтает.
Берет в руки первую, не очень большую, сделанную из плотного тяжелого картона. Приятно греет руки, и Сонгю понимает, что и в этот раз он сразу попал «в точку» - осталось только решить, для кого больше подойдет эта открытка. Однослойная, с рисунком с обеих сторон; на лицевой изображена приоткрытая дверь, в щелку из-за которой видна наряженная свечами и конфетами елка. В щель с любопытством заглядывает пара щенков в пушистых красных бантах — осторожно, с опаской, но все же суют к елке влажные носы. Невольно Сонгю додумывает, что могло произойти дальше — наверное, испугались бы колючих иголок, но все равно полезли к низко опущенным еловым лапам.
Внизу каллиграфическим шрифтом, будто кисточкой с золотой краской, выведено «The Night Before Christmas» и совсем не по-старинному пририсован крохотный смайлик — Сонгю сразу решает, что эта открытка - для Ховона.
Маленький смайлик среди серьёзной и праздничной рождественской картины.
Когда дверь в лавку открывается — можно судить по звуку колокольчика — и Сонгю не чувствует надлежащего порыва холодного ветра, он вспоминает про Ухёна, и, улыбаясь, подсознательно тянется к открытке с чиби-изображением оленей Санта-Клауса. Мгновенно вспоминается, как в промо-фотосессии Ухён сам заявил, что хочет нацепить оленьи рога, и никакие там «дурацкие санта-шапочки ему не нужны»; Сонгю решает, что это символично, особенно когда в открытке обнаруживается подпись: «Грядет год Черного Дракона, но тут все равно будут олени. С Рождеством!»
Следующие минут пять-семь Сонгю бесцельно перебирает множество открыток, но не чувствует, что вот — это да, это оно. Красивые, смешные, навевающие светлую грусть — но не те, Сонгю ощущает. Поэтому когда ещё спустя минуту на глаза попадается прямоугольная двухслойная, Сонгю радуется, как ребенок, которому удалось утянуть конфету перед самым обедом, хотя запретили, чтобы не перебить аппетит.
Открытка стоит немного в тени, но когда Сонгю берет её в руки и подносит к свету, она вспыхивает тысячами огней, переливаясь всеми оттенками золота. Шершавая на ощупь, потому что усыпана золотистой пылью настолько, что и пальцы блестят после неё; если встряхнуть — в воздух осыпятся сотни блесток, но на покрытии меньше их не станет.
Настолько много, что кажется бесконечным. Сонгю откладывает открытку к выбранным и решает, что эта — для Сонёля.
Открытку для Тону Сонгю видит сразу — даже упрятанную на несколькими другими. На ней — ночная пустыня с ярко сверкающей посреди небосвода Полярной Звездой, а среди песочных дюн возвышается высокая наряженная елка. Чуть в стороне остановился караван, верблюды спят, и только один косит темным глазом на конфеты, украшающие еловые лапы.
Для Мёнсу и Сонджона Сонгю сначала думает подобрать что-то схожее — маннэ-лайн, как никак — но в последний момент решает, что такой выход не совсем верен, и устремляет взгляд на стопку открыток с урбанистическими пейзажами. Перебирает пару-тройку, полагаясь только на ощущения подушечек пальцев — и вытягивает одну, как жребий.
Эта — для Мёнсу. На ней, серебристой как снег, легкими темными штрихами изображен огромный мегаполис с высоты птичьего полета. Если приблизить к глазам, то невозможно увидеть ничего конкретного, но издалека крохотные объемные шарики на крышах домов и вершинах телебашен складывают сверкающую надпись «Merry Christmas». Серебристая чем-то неуловимо напоминает «White Confession», которую Мёнсу очень полюбил, и поэтому у Лидера не возникает никаких сомнений в своем выборе.
Впрочем, Сонгю не ошибается и тогда, когда полагает, что открытка для Сонджона окажется где-то поблизости: простая с виду, но внутри, если открыть — 3D изображение голубой елки, которую можно самому нарядить маленькими картонными игрушками, прилагающимися тут же.
Откладывая открытку к пяти остальным, Сонгю улыбается — наверное, это действительно хорошо, когда есть шанс менять что-то и совершенствовать. Пусть даже изображение елки на подарочной открытке.
Сонгю в последний раз оглядывает стеллаж и отчасти жалеет, что увлекательный процесс так быстро завершился; подхватывает открытки в руки и направляется к прилавку, где продавец уже упаковал конфеты и вовсю развешивал на любые поверхности игрушки и колокольчики.
-Заверните, пожалуйста, в плотную бумагу, - просит Сонгю, отдавая сложенные открытки. На пальцах остаются золотистая пыль с сонёлевой, и Лидер пробует сдуть её, с интересом наблюдая, как в воздух взлетают лишь несколько пылинок.
Пока шуршит мягкая плотная бумага, Сонгю задумывается вроде и на секунду, но все равно вздрагивает от раздающегося сзади до боли знакомого голоса:
-А я купил конфеты нам на елку, - Ухён довольно жмурится, обнимая пакет с красно-белыми, а Сонгю ужасно хочется стянуть с себя и шапку, и шарф, чтобы укутать Намстара поплотнее — кто ещё мог додуматься выскочить на улицу в куртке нараспашку?
-Я тоже купил, - усмехается Сонгю, указывая на упаковку.
Ухён склоняет голову набок, прикидывая что-то в уме, и констатирует невозмутимо:
-Не беда. Зато сможем съесть парочку по дороге. А? - Вытягивает шею, пробуя заглянуть через плечо Сонгю на открытки, но тут же получает мягкий толчок в бок.
-Не смотри, - ревниво предупреждает Сонгю, убирая свертки в подарочный пакет и отодвигая его от Намстара. Оглядывает покрасневшие уши Ухёна и хмурится недовольно. - И вообще, дурак ты что ли, или притворяешься?
С этими словами Сонгю решительно стаскивает с себя длинный теплый шарф и накидывает его на Ухёна, умудрившись замотать того по самый нос, как у самого было раньше. Застегивает куртку до горла и, подхватив пакет, тянет Ухёна из сувенирной лавочки на улицу.
-Да ну тебя, Сонгю, я не заболею, к тому же — смотри, шарф такой длинный, что нам на двоих хватит, - вещает Ухён, пытаясь укутать их обоих одновременно, за что получает щелчок в нос и очень серьёзное «Верю».
-Дурак ты, Ухён, - Сонгю улыбается.
-Не-а, - радостно отвечает Намстар, поднимая кверху палец на манер учителя младших классов. - Я тебе открытку купил. Дурак бы не додумался.
И смеется пусть и тихо, но как-то так тепло, что Сонгю понимает: пусть и грядет год Черного Дракона, но здесь все равно будут олени — счастливые рождественские олени, про которых не зря дети думают, что они спасают Рождество.