Словом, я всей душой прикипела к ДжонгХо.
Закидайте меня тапками, сдайте на опыты в обувную фабрику - я пойму.
Пейринг: ДжонгХо
Жанр: варнинг, ёпта, тут ангст
Рейтинг: R ? или нет?
Примечания: курсив - POV Minho
Прочитать и уебать автораСигарета за сигаретой. Раз-два-три... Серый горячий пепел на пальцах. Десяток, два, три. Небрежно кинутые в пепельницу фильтры.
Зачем ты приходишь?
Ленивые ласки, неизменные узоры языком на ключицах, обжигающее дыхание. Напряженный член; горячие бесстыдные губы, вязкие капли спермы в их уголках. Почти звериный рык, резкие толчки, слабый рваный стон на выдохе.
Это всё, ради чего ты приходишь?
Сигарета за сигаретой. Пальцы уже не чувствуют боли, сминая обжигающий пепел. Сегодня ты придёшь тоже.
-Чёртовы сигареты, - морщится Джонхён, проходя в гостиную и кидая сумку на пол. - Ты снова куришь?
-Не твоего ума дело, - лениво отвечает Минхо, задумчиво рассматривая очередной окурок. Через секунду пепельница пополняется ещё одним фильтром; Минхо откидывается на спинку кресла, подтягивая ноги к груди.
Джонхён отнимает от губ бутылку воды, непонимающе смотря на Харизму. Непослушные кристальные капли застывают в уголках губ, ярко напоминая Минхо, зачем пришёл сюда этот человек. Принимая равнодушное выражение лица, Харизма обхватывает руками колени, откидывая голову на спинку кресла.
-Необычный ты сегодня, малыш, - шепчет Джонхён, опускаясь рядом с креслом на колени и касаясь губами выгнутой шеи. Покрывает лёгкими поцелуями матовую кожу, на миг задерживаясь на выступе кадыка.
-Зачем ты приходишь?
На секунду Джонг замирает, но сразу же продолжает ласку, размыкая руки Минхо и чуть раздвигая колени. Просто делает вид, что не слышал вопроса; устроившись между ног Харизмы, глубоко целует его, не получая привычного сопротивления. Не получая и ответа.
-Зачем ты приходишь?..
Пальцы Джонга уверенно расстегивают рубашку Минхо, отбрасывая её как ненужную вещь; стягивают джинсы с бёдер Харизмы. Минхо закрывает глаза, пытаясь собрать разлетающиеся мысли и получить ответ на вопрос. Джонхён настойчиво прикусывает его припухшие губы, с силой надавливая рукой на пах. «Кукла чёртова», - мелькает в голове Джонга, когда он, в очередной раз пытаясь достучаться до Минхо, всё-таки позволяет себе начать ласкать его твердеющий член.
Мягко обхватывает основание, проводя пальцами по всей длине; массирует головку, чувствуя, как Минхо напрягается и становится чувствительнее. На его скулах появляется бледный румянец, когда Джонхён делает несколько откровенных движений рукой по всей длине члена. Минхо с силой закусывает губу, сдерживая слабый стон; Джонхён же просто теряет контроль от этого невинного жеста, резко раздвигая ноги Минхо.
Вопрос, казалось бы, забыт.
Дисплей на лежащем на кофейном столике телефоне Джонга равнодушно мигает, выводя на экран несколько коротких строк: «Блинги, как там твоя развлекаловка?»
Минхо вздрагивает, отводя растерянный взгляд от экрана, в ту же секунду с силой отталкивая Джонхёна.
Хлопает дверь ванной. Джонхён не идёт за ним, зная, что сегодня больше ловить нечего.
«Не удалась».
Прислоняюсь обнажённой спиной к холодному кафелю стены, чувствуя, как по телу пробегает волна дрожи. «Развлекаловка». Развлекаловка. Чёртов ублюдок.
Если быть откровенным, я не смог удержать в памяти момент, когда моё самообладание дало трещину. Когда поцелуи для меня стали важнее минета, когда я стал глупо ждать ласковых слов вместо грубого «быстрее» и развратных стонов.
Просто упустил момент, когда этот ублюдок сумел занять в моем сердце уголок, который я берег до последнего момента. Я никогда и никого не пускал в это место, предназначенное для любимого человека. Каким чёртом Джонг там оказался, спрашивал я себя много раз; я и сейчас не могу найти ответа на этот вопрос. Ответа, который полностью зависит от меня и моих чувств.
Глупая полемика. Внизу живота появляется неприятное чувство неудовлетворенности. Сжав зубы, насильно отгоняю мысли о Джонхёне, но то, о чём стараешься не думать, всегда выходит на первый план.
Тонкие пальцы невольно тянутся в напряженному члену; я даже не стараюсь одернуть себя, понимая, что сейчас всё равно, в связи с чем и кем я дотронусь до себя. Чёртов ублюдок, я ненавижу тебя уже за одно то, что ты вынуждаешь меня с собой делать.
Несколько раз медленно провожу рукой по всей длине, чувствуя пальцами горячую возбужденную плоть. Не сдерживаясь, толкаюсь бедрами в руку, кончиками пальцев свободной ладони лаская затвердевшие соски.
Острые ощущения накатывают волнами, падая с губ тихими стонами, разбиваясь о холодный скользкий пол. Мысли о Джонге кадрами чёрно-белого кинофильма сменяются в сознании одна за другой; движения становятся жестче и быстрее.
Я вижу твою сволочную улыбку; я чувствую на своих губах твой вкус.
Спина чуть выгибается, по ладони стекает вязкая горячая сперма.
Слабое тихое «Джонхён» среди холодных стен.
Обессиленно спускаюсь по стене, невольно касаясь пальцами губ и чувствуя на них солоноватый привкус. Тело начинает бить сильная дрожь, разум накрывается белой пеленой коматоза.
Ты меня приручил.
Не говори, что ты не знаешь о том, что «мы в ответе за тех, кого приручили».
Ты мог бы хоть раз посмотреть мне в глаза, целуя меня; хоть раз услышать среди стонов своё имя; хоть раз, уходя, оглянуться. И тогда ты бы всё понял.
Я наивно полагал, что есть ещё что-то, кроме секса, заставляющее тебя вновь и вновь возвращаться ко мне.
Наивен.
Чашка недопитого кофе, затушенные о кофейную гущу сигареты, разбросанные по ковру открытые книги с ремарками на полях — все становится обычной картиной, которая, кажется, имеет аромат одиночества. Минхо привык к этому состоянию, к своему тесному мирку, наскоро созданному из осколков разрушенных желаний.
Иногда ему хочется разбить этот мир вновь на осколки и собрать из них ушедшие желания; нет, они не поддаются реставрации. В отличие от воспоминаний, которые тенями преследуют его, вселяя в душу злость на собственное бессилие.
Телефон оживает в тот момент, когда Минхо совсем этого не ожидает: «Давай встретимся», - короткие два слова на экране.
-Давай, - зачем-то вслух говорит Минхо, привычно сминая пальцами фильтр сигареты и равнодушно пожимая плечами.
Зачем иду? Просто захотелось узнать, как твои дела; чем занимаешься, чем живёшь все это время. Теперь глупо полагать, что ты переживал из-за произошедшего. Впрочем, я решил, что винить тебя ни в чём не буду — себе дороже. Чем зазря страдать, я решил обратить внимание на своё собственное состояние...
И пропал. Пропал из реальности, так и не сумев до конца в себе разобраться.
Я иду, потому что просто хочу увидеть тебя, сказать банальное «привет» и улыбнуться. Проверить, не разучился ли я ещё это делать.
Сказать, что я в тебе не нуждаюсь — солгать. Делая ремарки на страницах книг, я мечтал узнать тебя такого, каким ты становишься, испытывая те же чувства, что и я. Сравнить две ипостаси, понять, действительно ли я потерял так много.
А впрочем, себе я врать не привык, поэтому знаю, что и без этих сравнений я потерял многое.
Делая ремарки на страницах книг, я понимал, что мне не важно, какой ты; только бы ты был рядом.
И давал мне хоть немного тепла.
Всего шесть часов после полудня, но вечер упорно занимает своё законное место, сумерками растекаясь по городу. Здесь, в тени парковых тополей, уже почти ночь; только мягкий тёплый свет фонарей выхватывает силуэты резных скамеек.
Джонхён в который раз смотрит на часы — Минхо опаздывает. Час, два. Джонхён будет ждать, предпочитая не разбираться в мотивах своего терпения. Предлагая встречу, он опасался, что Минхо не ответит. Но, согласившись, он дал Джонхёну надежду понять, что происходит. И Джонхён будет ждать, пусть даже вечерний холод тонкими пальцами уже пробрался под футболку.
Первый моменты после своего порыва Джонхён думает, что ему просто снова понадобилась порция наслаждения; он всегда получал его в полной мере от ставшего покорным ему Минхо. Но через несколько секунд закрадывается подозрение, что от этой встречи ему нужно нечто другое.
Становится совсем прохладно, когда где-то в конце парковой аллеи появляется стройная фигура, небрежным движением руки поднимающая воротник чёрного пальто. Джонхён встает, когда Минхо подходит ближе; не протягивает руку, думая, что это будет излишним.
Скользнув равнодушным взглядом по легкой одежде Джонга, Минхо садится на краешек скамейки, упершись локтями в колени. Джонхён хочет начать разговор, но Минхо, улыбнувшись, рушит весь сценарий:
-Как дела?
-Нормально,- машинально отвечает Джонхён.
-Я рад.
В воздухе вопросительным знаком зависает непринужденное молчание, которое, казалось, совсем не тяготит Минхо. Улыбаясь, он смотрит куда-то за черту деревьев, провожая взглядом проезжающие автомобили. Рад? Всмотревшись в его улыбку, можно понять: да, действительно.
-Можно задать тебе один вопрос? - внезапно серьёзно говорит Минхо, опуская высокий воротник.
Джонхён растерянно кивает — сценарий разговора катится ко всем чертям.
-Ты делаешь ремарки на страницах книг?
Растерян. Я почти сумел достучаться до тебя — только ответь мне на этот вопрос. Ты качаешь головой: вопрос кажется странным.
Мне просто хочется узнать, размышляешь ли ты над строками книг; есть ли в тебе то, что можно назвать эмоциями и переживаниями. Думал ли ты о чём-нибудь серьёзном с того момента, когда в последний раз «развлекался» со мной.
Ты качаешь головой.
Ты привык не размышлять над мотивами, собственными поступками и влечениями. Не размышлять над последствиями своих желаний, которые, конечно, как ты и думаешь, не могут быть губительны для самого тебя. Но могут быть губительны для других, о чём ты даже не подозреваешь.
Ничего нового я для себя не открыл.
Понимающе улыбаюсь, доставая из кармана пачку сигарет. Ты недовольно щуришься, когда всегда бывает при виде сигареты. Силишься что-то сказать, и я даю тебе возможность, устремив в твою сторону вопросительный взгляд.
-Что произошло?
-Ничего, - пожимает плечами Минхо, глубоко затягиваясь и на миг удерживая горячий дым в лёгких.
-Ты никогда не хотел мне ничего объяснять.
-Ты никогда и ничего у меня не спрашивал, - равнодушная ухмылка. - Не успевал, видимо, между стонами.
-Это упрек?
-Нет, скорее всего лишь намек.
Минхо встает, расправляя рукава пальто. Убирает руки в карманы, поднимая взгляд на тёмное звёздное небо. С минуту просто стоит, будто не решаясь сделать следующий шаг.
Я для себя всё решил. Глупо отрицать, что мне хочется вернуть всё назад, пусть и с осознанием того, что это всего лишь отношения без обязательств. Но и во мне ещё осталась частица гордости, которая не даст снова сделать меня «мальчиком по вызову».
Да, некоторое время мы оба были полностью довольны положением дел; правда, я не учел того, что мой самоконтроль в один момент может оказаться на пределе. Если бы я ещё тогда понял, что происходит, не было бы сейчас этого бессмысленного разговора.
Не было бы бессмысленно скуренных сигарет.
Бессмысленных ремарок на страницах книг.
Мы просто либо разошлись бы, либо продолжали два раза в неделю по расписанию ложиться в постель «без обязательств».
Я же хочу нормальных отношений. Но, как оказалось, с моим любимым человеком этого достичь невозможно. Наверное, стоило бы попытаться, но я слишком боюсь разочароваться снова. Потому что ещё одно разочарование может привести к случаю, когда реабилитация уже невозможна. Невозможна реконструкция разбитых желаний.
Я закончу всё сейчас, не доводя себя до грани. Закончу, не сделав тех нескольких шагов, которые могут стать завершающими аккордами моей способности вернуться к нормальному существованию.
Я скажу «прости», хотя мне не за что просить у тебя прощения.
И я не требую этого от тебя.
-До скорого, - взмахивает рукой Минхо, закуривая ещё одну сигарету. - Будь счастлив.
Глядя на удаляющийся огонёк сигареты, Джонхён тихо произносит, вдыхая последние колечки дыма:
-Наверное, ты хотел сказать «прощай».
Я хотел сказать именно то, что сказал.
Я не сумел переступить через себя.